– Я люблю тебя... – Выдохнул в губы, прервав поцелуй. – Я люблю тебя! – Признание с болью в голосе, с осознанием беззащитности перед чувствами ко мне. – Я люблю тебя! – Уже с другой интонацией. Уверенно, словно поставил скрепляющую печать на наши отношения. Словно дал клятву, больше не отпускать мою руку и не причинять боли.
Эрос плавно опустил меня, ноги коснулись пола. Заглянув в его глаза, кивнула, и положила голову на широкую грудь. Обхватила, обняла его за талию с мыслями: «Мой мужчина! Муж, и отец моего сына! Мой любимый!»
– Эрос, – ласково произнесла его имя.
– Да, любимая, – мягко прошептал он, крепче прижав к себе.
Мы долго шли к этому единению наших душ. Шли через боль и нежелание прощать, через отстранённость и наши страстные ночи незнакомцев. Теперь мы ближе, но путь не окончен. Мы по-прежнему в самом начале пути.
Немного погодя я отстранилась от Эроса. Посмотрела на мужа снизу-вверх.
– Я обещала исполнить три твоих желания, – напомнила я.
– Я думал, что знаю, чего хочу попросить у тебя. Но теперь не уверен, – мягко улыбнулся дроу.
«Зато я знаю, чего я хочу от тебя! – проговорила я мысленно. – Я хочу сделать тебя своим. По-настоящему своим мужчиной». В моём взгляде, обращенном на Эроса, отразились улыбка и искорки желания.
Страсть она всегда такая разная. Обжигающая, как пламя, болезненно нетерпеливая или же томная, ласковая, накатывающая мягкими волнами, будто тихий морской прибой. Наши прежние ночи страсти были болезненными для нас обоих. Я изводила Эроса своей сексуальной энергией, отдавая больше, чем он мог поглотить. Эрос буквально тонул в избытке своих ярких ощущений. Испытывал такое сильное желание, что оно причиняло ему физическую боль. Я сводила его с ума, когда мы долго не прикасались друг к другу, навязчиво проявляя себя в его снах и памяти.
Теперь же я готова поделиться с Эросом иными переживаниями. Теми, что такие же сильные, но влекут за собой совсем иное состояние духа.
Глава 12. Без слов
Я положила обе ладони на грудь Эроса и по ним, словно неоновые огоньки, побежали фиолетовые искорки. Мелкие, едва видимые искорки устремились в ауру дроу. Наблюдая за ними Эрос мягко улыбнулся. В глазах отразилось понимание без слов. Я ощутила слабый порыв ветерка, нас окружили алые лепестки роз. Окутали ароматной воронкой и плавно опали.
Эрос переместил нас в свою спальню, бережно опустил магией возле кровати. Склонился к моему лицу, заглянул в глаза, прося разрешения, и поцеловал. Из воздуха стали появляться лепестки роз, осыпая нас двоих алыми цветочными хлопьями. Воздух наполнился приятным, чуть сладковатым запахом.
Губы Эроса касались нежно, скользили по моим губам. Язык гладил и ласкал, нежно прикасаясь и порхая с одного места на другое. Глаза Эроса были прикрыты, а сам он был напряжен, будто шёл, ступая босыми ногами по лезвию клинка. Его руки прижали меня сильнее. Заскользили по одежде: по рукам к плечам, спустились по спине, чуть коснулись ягодиц.
Привстав на цыпочках, обняла широкие плечи Эроса, сжала сильнее и отпустила. Раньше я не позволяла Эросу вести. Хоть немного, но мои страсть и сила побеждали его. И он принимал это, подчинялся мне, соглашался на роль ведомого. Сегодня же я впервые не хочу доминировать, и Эрос каким-то неведомым образом чувствует это, и сам ведёт меня по пути страсти. Неторопливо, бережно, наслаждаясь каждым мгновением, разжигает огонь желания. Без слов, почти невесомо, незримо совершает таинство единения двух сердец.
Руки Эроса сжали меня сильнее, и я ощутила мягкую, нежнейшую волну, промчавшуюся по коже. Одежда на мне сменилась на шёлковую. Вместо повседневного платья появилась сорочка. Нижнее бельё исчезло. Эрос сменил дворцовые одежды на шёлковые халат и брюки. Под его брюками нет белья. Все эти преобразования я ощутила, увидела ментальным зрением.
Прервав долгий поцелуй, наконец, открыла глаза и утонула в тёмной страсти серебристых глаз дроу. Эрос, мягко улыбаясь, позволил мне рассмотреть нас двоих. Я не ошиблась. На мне была длинная сорочка из красного шёлка с подолом, щедро украшенным кружевами. А на Эросе – шёлковый халат цвета мокрого асфальта и свободные брюки, которые хорошо подчеркивали его возбуждённое состояние.