Эрос
Магия удерживает наши тела в воздухе. Мы парим в метре над постелью. Так ничто не мешает мне прикасаться к любимой. Стройное тело Дарии, покрытое магическим рисунком фиолетовой энергии, льнёт к моему. Сжимает меня, заставляя терять самообладание от желания. Хочется усилить темп, диким вихрем ворваться в тело любимой. Доказать всему миру, что она, и только она – моя любимая женщина. Моя самая сладостная грёза, моя самая глубокая печаль, моя боль.
Глаза Дарии прикрыты, ресницы чуть вздрагивают от острых ощущений. Под моей ладонью на пояснице проступила испарина. Плавный толчок, из груди Дарии вырвался тихий протяжный стон, наполненный негой. Такой сладостный для моих ушей, что по телу прокатилась горячая волна и ворвалась в моё естество, требуя ускориться.
Но нет, не хочу спешить. Хочу насладиться неспешным, ласковым единением. Чуть позже во второй или третий раз я позволю себе быть резче. А сейчас мне нравится то, как Дариа ощущает меня внутри себя. Запах её возбуждения дразнит обоняние. Шелковистая кожа светится под пальцами. Мои энергетические каналы уже начинают светиться под кожей слабым фиолетовым светом. Сердце в груди стучит как сумасшедшее, кровь прибоем шумит в ушах. Каждый нерв во мне напряжен, звенит от наполнивших его ярких и острых ощущений. Я каждой клеточкой тянусь к любимой.
Её руки повсюду: ласкают, поглаживают, сжимают и царапают. Невольно ускоряю темп. Каждый толчок сладостным пламенем отдаётся во всём теле. Дариа вскрикивает, подавшись ко мне всем телом. Её пальцы больно впиваются в мои плечи. Громкий стон, тихое рычание и снова вскрик. Тело Дарии выгибается в сладостной истоме. Из её солнечного сплетения вырывался луч фиолетовой энергии и пронзил моё тело, принудив закончить движение, взорвался мириадами осколков.
В глазах потемнело, но мне хорошо. С трудом удерживаю себя на локтях. Наобум целую любимую. Попал в кончик носа. Откатываюсь в сторону, и падаю на кровать. Забыл, что сотворил магией только небольшую воздушную платформу.
– Ты как там? Жив? – звучит хриплый голос Дарии. Такой родной и самый дорогой на свете.
– Кажется, – отвечаю, улыбаясь во весь рот.
Глава 13. Ребячество
Проснулась я резко, от лёгкого прорыва прокатившегося по коже холодка. Эрос, вставая, приподнял укрывавшее меня одеяло. Перевернулась на другой бок и уже хотела продолжить сладко спать, но насторожилась, услышав тихий стук в дверь спальни. Любопытство победило сон. Всё же существует не так много личностей, которые имеют право навещать принца дроу в его спальне. Тем более если он здесь вместе со своей женой – грозной магессой-меморидом.
Приоткрыв один глаз обнаружила, что широкая спина Эроса закрывает весь обзор. Но я же не хухры-мухры, а человек, наделенный редкой магией альф. Особо не заморачиваясь, создала небольшое ментальное око, повесила его сбоку у кровати, и продолжила наблюдать за происходящим из первого ряда. Эрос ничего не заметил, поскольку не владеет ментальной магией на должном уровне.
После короткого и едва слышимого «Входи!» в спальню вошёл молодой дроу в чёрной форме, красиво подчеркивавшей его мужественную фигуру. Сирин остановился в двух метрах от кровати и церемонно поклонился полураздетому принцу. Обнаженный по пояс Эрос восседал на краю кровати, словно на троне, гордо расправив широкие плечи. И явно наслаждался моментом.
От Эроса не ускользнули ни быстрый взгляд Сирина, брошенный на кровать, ни мгновенно застывшее, словно фарфоровая маска, выражение его лица. Довольная ухмылка тронула припухшие губы принца.
– Как обстановка во дворце? – спросил Эрос полушёпотом. Неторопливо поднялся с кровати и принялся расхаживать туда-сюда, давая Сирину рассмотреть свою спину и бока с красноватыми дорожками царапин от моих ногтей. Энергетические каналы на теле Эроса всё ещё чуть светились, переполненные моей фиолетовой энергией.
Демонстрация следов страсти была чистым ребячеством со стороны принца дроу, но весьма обидной для самолюбия Сирина. Ведь одно дело знать, что делишь свою женщину с другими, и совсем иное – воочию увидеть её в чужой постели. Увиденное причиняет боль сильнее, чем простое знание об этом. Поэтому до этого дня я старалась избегать подобных ситуаций.
Сирин ответил не сразу. Он какое-то время молча наблюдал за принцем, удерживая маску невозмутимости на точёном лице. При этом его переполняли досада и злость.