Я обвел взглядом мужчин в гостиной. Все кажутся максимально расслабленными, в домашней одежде и с непринуждёнными выражениями на лицах. Мужчины у себя дома, среди своих. Ещё не все явились на собрание, у них есть пять минут. Если опоздает кто, Дариан хорошо его пропесочит.
Из альфы получился строгий главный муж. Но это к лучшему. Благодаря его строгости, Дарии не нужно самой ни с кем ругаться или требовать исполнять семейные обязанности. За этим следит Дариан, а с ним не поспоришь и не заартачишься, как с женщиной. Авторитет у него другой, почти железный.
Даже Ассила и Корнелиус подчиняются как миленькие, хотя оба гораздо старше альфы. Ассила временами ерепенится, но это скорее для проформы, нежели всерьёз. Золотому дракону ответственности и за пределами семейного дворца хватает. И Эрвин, который раньше всё пытался соперничать с Дарией, теперь присмирел и стал совсем домашним.
Приятно видеть как все мужчины потихоньку меняются к лучшему. Спокойные и уверенные в себе, они обрели свой оплот, место, где им хорошо. Они сплотились вокруг одной женщины, хотя лет шесть назад им и в голову бы подобное не пришло. Да и я сам тогда тоже не думал, что стану мужчиной в гареме меморида.
Жаль лишь Эдвард никак не остепенится. Ревность и жажда соперничества тревожат его душу. Любит ли он Дарию как муж? Нет. Сейчас он хочет быть её единственным хозяином, а не мужем, который умеет понимать, доверять и заботиться о своей женщине. Молодой Эдвард ещё, да глупый, поэтому и хочет словесным насилием выбить себе больше внимания. Лаской и подарками он бы большего добился.
– Итак, все в сборе! – проговорил альфа, поднявшись из кресла, в котором сидел в ожидании назначенного часа. – Думаю, все знают о случившемся сегодня. На мой взгляд, ничего особенного не произошло, и обсуждать нечего. Но Эдвард считает иначе. Послушаем его, – Дариан кивнул братишке, и сел обратно в кресло. При этом он выглядел абсолютно спокойным, лишь на губах играла едва уловимая ироничная улыбка.
– Считаю, нам следует серьёзно поговорить с женой, – проговорил Эдвард, вставая со своего места. – Дариа не должна разговаривать с посторонними мужчинами, и появляться в обществе без покрывала. На Паллейне есть свои правила в отношении женщин, которые она обязана соблюдать. Жена слишком вольно ведёт себя. Нужно научить её кротости и послушанию, – Эдвард обвёл взглядом присутствующих, но не нашёл поддержки.
– Эдвард, если тебе не нравится поведение нашей жены, ты можешь развестись, а не пытаться переделать её под себя, – проговорил Ассир. – Дариа родилась и воспитывалась в другом мире, где женщины не сильно ограничены в правах. Она привыкла ощущать себя равной мужчинам и ведет себя соответствующе. Если Дариа станет кроткой и во всём послушной мужчинам, то какая из неё будет хозяйка гарема? Насколько счастливыми будут наши дети рядом с безвольной матерью, вся забота которой состоит лишь в том, как ублажить мужа?
Все настороженно молчали. Никто не ожидал услышать подобное от Ассира. Ведь не так давно дракон был владельцем большого гарема с самыми красивыми и покорными женщинами. А сейчас этот гордый дракон защищает непокорный нрав женщины, которая не считает его своим хозяином.
– Дарии нравится быть хозяйкой гарема. Она даже песенку сегодня напевала про четыреста мест в гареме, – гневно сверкнул глазами Эдвард. – У Дарии и так двенадцать мужчин, но ей всё мало!
– Ты, правда, так думаешь? – усмехнулся Ассила.
– Нас двенадцать, потому что мы сами попросили Дарию принять нас, – проговорил Корнелиус. – Нам сильно повезло, что меморид согласилась на наши условия.
– То есть никто здесь не обеспокоен тем, что другие мужчины хотят попасть в нашу семью?! – возмущённо воскликнул Эдвард.
– А есть ли смысл беспокоиться, если жена не заинтересована в этом? – спросил я, немного повысив голос. – Дариа любит нас, ей больше никто не нужен.
– Не нужен?! Тогда почему она говорила с чужоком? Она же могла позвать нас на помощь, – не сдавался Эдвард.
– Эдвард, разве ты всегда зовёшь кого-нибудь на помощь, когда внезапно встречаешь чужака? – спросил Римейн. Оборотень сегодня казался уставшим, был более мрачным, чем обычно.
– Нет. Я же мужчина! Мне не нужно блюсти чистоту взора и разума.