Однажды, проходя мимо школы, я вспомнил, как мы ходили по этой тропинке вместе с Дианой, счастливые и беззаботные, не знающие, что будет дальше. И я улыбнулся. Впервые за эти два года, я улыбнулся, как и раньше, когда она была рядом со мной. Увядший цветок моей души получил каплю воды, избавился от жажды, и, наконец, почувствовал себя живым. "Неужели я смог пережить эту утрату?" − раздалось в моей голове, и тот же голос внутри меня, набравший как можно больше воздуха, закричал, так громко для меня и так тихо для всех остальных: "ТЫ ПЕРЕСТАЛ БЫТЬ ЗАЛОЖНИКОМ СВОИХ ЖЕ ЧУВСТВ!". Я не мог в это поверить. Я не шёл, а скорее даже бежал домой. А эта фраза крутилась в моей голове на повторе. Моя душа, ещё совсем недавно погибавшая в собственном болоте боли, была готова петь, цветы, которые забыли свет солнечных лучей, расцветали, и я чувствовал их нежный трепет, голова была такой лёгкой, а свет, пронзающий меня, становился таким ярким, что мне хотелось поделиться им с каждым, кто окружает меня. Я забежал в квартиру, скинул рюкзак, бросился в постель и застыл.
− Сынок, с тобой всё хорошо? − спросила мама, заглядывающая в мою комнату и явно удивлённая моей резкостью.
Я тут же спрыгнул с кровати, распахнул полностью свою скрипучую дверь, и крепко обнял маму. Мы стояли так пару минут, а после, глубоко вздохнув, я ответил: "Ты не поверишь, но я теперь настоящий".
Прошло ещё два года, моя жизненная дорога, превращалась в ломанную, которая точно вела меня к берегу моря. Я с отличием окончил университет, завёл много новых друзей, начал работать в мелком издательстве, где я хватался за любую, пусть даже мелкую, редактуру. Внутри я ощущал все эти изменения, и понимал, что я уже не "Лёша", а "Алексей Львов", который уже не мальчик, а настоящий парень, способный на многое. Но я всё еще был один: после Дианы, я не мог построить отношения с кем-то, поскольку не хотел вновь оказаться в той ситуации, которую уже пережил. Второго такого удара я, наверное, не выдержал бы. Поэтому я всё жил один, в своей квартире, углублялся в работу и старался не забивать свою голову любовным бредом. И всё было бы хорошо, если бы не та поездка.
Было жаркое лето, я со своими друзьями поехал загород отдохнуть на природе. Мы добирались туда группами, поэтому я не подозревал ничего плохого. Спустя несколько часов, мы приехали к турбазе, которую так полюбили за время учёбы в университете.
− Ну и где эти прекрасные создания? − спросил Паша, смотря на часы и нервно постукивая пальцами по скамейке.
− Уже подъезжают, − с явным облегчением сказал Вова, который уже и сам был не рад, что мы поехали порознь.
− А тебя не смущает, что они так говорили 20 минут назад? − вновь начал возмущаться Паша: он часто так злился на девушек, так как считал, что им вообще ничего доверить нельзя, иначе будет только хуже.
− Да вон, машина подъехала, Павлик, − сказал я с сарказмом, слегка посмеиваясь с нервности моего друга.
Из машины вышли две наши подруги и ещё одна девушка. "А это что ещё за особа?" − промелькнуло в моей голове, когда я подходил ближе к машине, чтобы помочь разгрузить вещи. Девушка обернулась. Внутри меня всё как будто рухнуло, глаза, казалось, открылись так, как никогда прежде − напротив меня стояла Диана, которая так похорошела за эти пять лет. Волосы стали ещё длиннее, лицо взрослее, фигура женственнее, но глаза были такие же голубые, как небо после летней тёплой ночи. Я уставился на неё, как тогда, в 14 лет в школе. Я стоял и думал: "Может это не она? Может, просто похожа?". Но нет, это была Диана, которая при виде меня, кинулась мне на шею и обняла меня так крепко, как будто хотела сломать мне кости. Я стоял молча, хотя она что-то говорила, заглядывала мне в глаза, вновь обнимала, но я не мог разобрать ни её слов, ни своих чувств. Цветы внутри меня, словно всколыхнувшиеся ветром, пошевелились, трепет, холодной дрожью прошёл по телу, дыхание участилось, словно после пробежки, а в голове всплыла мысль: "Неужели всё заново?" − и на этот вопрос ответа внутри меня не последовало, отчего мне стало ещё хуже. Сквозь грохот своих мыслей, я услышал её слова:
− Ты рад меня видеть? − спросила она, с такой детской надеждой в голосе, которую я помню до сих пор.
Я открыл рот, чтобы ответить ей, но звуки и слова словно пропали, буквы не составлялись в предложения, и всё, что я мог − это просто смотреть на неё, восхищённо и наивно. Я понимал, что эта встреча − новое испытание для меня, которое послано судьбой, и моя дорога зависит от того, какое решение я сейчас приму. Через силу я смог остановить поток этих нескончаемых мыслей и сказать ей такое простое для всех, но такое значимое для моей души слово как "Привет", произнесся которое, я обрёк себя на новый изгиб своей жизни − возращение собственной любви к ней.