Остатки снега тают на коже. Мороз жалит щеки, будто проникая в поры тонкими длинными иглами. Ощущения настолько яркие, что Герман уже и не помнит, когда вот так остро что-то чувствовал. В крови гуляет адреналин. Секунды уходят в вечность, и надо бы возвращаться, у него каждая минута расписана. Но он стоит, запрокинув горящую морду к небу. И слушает тайгу. А та поет, зазывая весну.
Чик-чирик. Тив-тив-тив.
Глухов незаметно косится на свое сопровождение. Имана деловито отряхивается. Каждое движение выверено. Ничего лишнего. Резкого…
А если она все-таки не догадалась, что это проверка? Ну, ведь может так быть. А ну, когда со всех сторон палят, собери мозги в кучу. Сконцентрируйся на задаче! Тут даже бывалые бойцы порой теряются. Те, у которых инстинкт как у собаки Павлова, вбитый каждодневными тренировками. С ними все понятно. Интересно другое. Как так вышло, что Имана даже не дрогнула? Что вообще может заставить молоденькую девочку выбрать такую профессию? Если не поиски смерти. Ее ведь даже не успели проинструктировать, а она сработала так, будто каждый день только тем и занимается, что бросается под пули. Или тот же фокус с проникновением в его кабинет… Если бы Имана попалась, его ребята вполне могли бы открыть огонь на поражение.
– Герман Анастасыч… – нервничает старший смены.
– Да-да, возвращаемся. Погнали.
Имана бежит, не отставая ни на минуту. Глухов не знает точно, но он готов поставить на кон свое губернаторство, что в провинциальной школе милиции курсантов так не гоняют. А тем более девочек. Что-то не вяжется...
Он забегает в дом и, упав на кушетку в холле, стаскивает с себя кроссовки. Под потолком растекается густой голос Елены. Пару секунд он позволяет себе насладиться ее распевкой. И только потом идет в душ. А сразу после, пока не забыл, ловит Михалыча:
– Елена была у врача на прошлой неделе. Узнай мне подробности.
Михалыч и бровью не ведет. Но Глухов слишком хорошо знает своего начбеза. Поэтому уточняет:
– Что?
– Мы же ее проверяли.
– Проверь еще. В чем проблема?
Мужчины заходят в просторную, залитую светом кухню. В торце – кухонный гарнитур в лаконичном стиле. Который отделяется от зоны столовой роскошным мраморным островом. Пока домработница накрывает завтрак, Глухов варит себе кофе.
– Ты уверен, что хочешь жениться на той, кому не доверяешь?
– Я доверяю. Но проверяю, – сводит все к шутке Герман. – Кстати, что там девочка?
– Да ничего. Легенду ее проверил. Все чисто.
– Узнай, где она тренировалась.
– Тоже заинтересовала техника? Я когда камеры в кабинете просматривал, своим глазам не поверил.
Герман кивает:
– Да. Любопытно. Я знаю лишь одного человека, который мог натаскать ее так. Но это нереально.
– Почему?
– Потому что он не работает на таком уровне. Да и вообще… Не работает.
– Ты сейчас о ком, Гер? Мне что-то надо знать?
Михалыч имеет в виду, конечно, те вводные, которые бы могли как-то повлиять на их работу сейчас. Тот, о ком Глухов вспоминает с легкой тянущей болью в сердце – не может.
– Нет, Коль. Ничего такого.
Прерывая разговор мужчин, в кухню заглядывает Елена.
– Доброе утро!
– Доброе. Ты сегодня рано. – Глухов разводит руки. Елена легкой птичкой влетает в его объятья и обвивает руками шею. Обычно Елена не встает с кровати раньше обеда. Вот почему Герман удивлен.
– Тут хорошо спится.
– Вот видишь. Наконец, мы начинаем находить какие-то плюсы в твоем нахождении здесь, – криво улыбается он.
– Главный плюс – это ты, – смеется Елена, чуть придерживая его руку своей, делает маленький глоток из его чашки. – Бр-р-р. Как ты это пьешь?!
– За стол садись. Ирина Анатольевна приготовит тебе капучино.
– Я сегодня понадоблюсь?
– Буду рад, если ты присоединишься ко мне на встречах.
– Конечно, дорогой.
На завтрак у них омлет с местной рыбкой и сырники с брусничным вареньем. Глухов не знает, когда в следующий раз удастся поесть, поэтому завтракает всегда плотно. А тут еще пробежка – он потратил много энергии. Быстро и аккуратно орудуя приборами, ловит вдруг взгляд невесты. И ведь не то чтобы Герман не доверял конкретно ей. Скорей он вообще никому не верит. И нет, его ничуть не смущает, что он проверяет даже свою будущую жену. Еще не родилась та женщина, рядом с которой он расслабится. В конце концов, Глухову не приснилась та запинка. Если Елена думает, что сможет оттягивать свою беременность, водя его за нос, она очень ошибается.
– Что? – вздергивает бровь.
– Да вот интересно. Как сильно мы на эту встречу спешим? – невинно на него глядя, интересуется Елена. Но Германа она, конечно, не проведет.