— Гарри, я тебя умоляю! Ты лучше ничего не мог придумать? И знаешь что? Мне не нужно свидание с тобой и мне совершенно точно не нужна твоя жалость! Так что перестань врать себе и мне, и оставь меня в покое, мне не нужен такой день Святого Валентина!
Гермиона, ухмыльнувшись, села, а Гарри остался стоять, не находя слов. В полной тишине Гарри взглянул на девушку. В его заблестевших от непролитых слез глазах отразилась боль. У Гермионы перехватило дыхание от ужаса за вырвавшиеся слова. Адреналин, на котором она закатила свою речь, исчез.
— Гарри, я не это имела в виду, я…
— Ты думаешь, — оборвал ее Гарри. Он сглотнул и начал сначала: — Ты так плохо обо мне думаешь? — спросил он опасно тихим голосом. — Ты думаешь, что я буду врать своему лучшему другу? Я когда-нибудь врал тебе?
Гермиона буквально видела, как ее дружба — ее первая настоящая дружба — рушилась прямо перед ее глазами. Она вскочила и сквозь слезы забормотала:
— Гарри… Гарри, прости меня! Я не это имела в виду!
— Можно было и догадаться, — продолжил Гарри. Потом он взорвался: — ДА ХОТЬ ЧТО-НИБУДЬ В ЖИЗНИ У МЕНЯ БУДЕТ ТАК, КАК Я ХОЧУ?
Гермиона вздрогнула, когда Гарри пронесся мимо нее. У подножия лестницы в мужские спальни он швырнул с размаха в стену то, что прятал за спиной и взбежал наверх.
Ничего не понимая в произошедшем, Гермиона подошла к тому месту, нагнулась, подняла и осмотрела брошенное. Одинокая очаровательная красная роза лежала рядом с коробкой конфет в форме сердца, левая часть которой смялась от удара о каменную стену. Он на самом деле не врал ей! Он хотел пойти с ней на свидание! В ее голове пронеслись слова Гарри: «Что, если все это время мне нравилась ты? Что, если я влюблен в тебя?»
— О, Мерлин… О, Мерлин… О, Мерлин, — бормотала себе под нос тяжело дышащая Гермиона. Что она наделала? Слезы покатились по щекам девушки. Спотыкаясь, едва разбирая дорогу сквозь пелену слез, она поднялась наверх в свою комнату. Свалившись на кровать, она задернула за собой зачарованные на тишину портьеры и, закрыв лицо руками, разревелась.
Что она наделала? Она своими руками разрушила лучшее, что было в ее жизни! Ее лучший друг, человек, которого она любила, причина, по которой она жила, теперь ненавидел ее. И произошло это только из-за ее слов. Он любил ее! Ее самая смелая мечта сбылась… и была жестоко раздавлена… ей самой. Осознав все это, самая умная ведьма Хогвартса плакала до тех пор, пока не забылась в беспокойном сне.
*
В блаженный момент между сном и бодрствованием Гермиона была счастлива. Она проведет этот день, учась в тишине и покое, пока все будут в Хогсмиде. Хогсмид. День святого Валентина. Любовь. Гарри.
— Сын Баньши… — выдохнула Гермиона и потащила себя в душевую.
Увиденное в зеркале не обнадеживало. Мешки под глазами. Сами глаза покраснели от вечерних рыданий. Прическа, похожая на воронье гнездо. Она вздохнула и с помощью нескольких движений палочки привела себя хоть в какой-то порядок. Подхватила лежащие рядом с кроватью учебные материалы и взглянула на часы. 09:15. «Хорошо. Надеюсь, все уже отправились в Хогсмид».
Однако, гостиная не была пустой. Она сложила вещи на столик и села в кресло напротив Рона. Рыжий молча смотрел на нее с гримасой отвращения на лице.
Несколько минут прошли в неловком молчании. Рон смотрел на Гермиону, Гермиона уставилась на столик между ними. Затем Рон тихо спросил:
— Ты когда-нибудь видела, как Гарри плачет?
У Гермионы сдавило в груди и она почувствовала влагу на глазах.
— Нет, — дрожащим голосом ответила она.
— Я тоже, до вчерашнего вечера, — более решительно продожил Рон. — Он плакал, Гермиона. Он плакал из-за того, что ты ему сказала.
Гермиона, несмотря на отчаянные попытки сдержаться, сама заплакала.
— Я не хотела этого! Все так запуталось! Откуда мне было знать, что я ему действительно нравлюсь?
— Что? — на лице Рона гнев сменился недоумением. — Что ты имеешь в виду под “откуда мне было знать”? Он не произнес речи, над которой работал целый месяц?
Переставшая хныкать Гермиона тоже пришла в замешательство.
— Нет. Мы ссорились, и он сказал: “Что, если все это время мне нравилась ты? Что, если я влюблен в тебя?”
— Вот балбес! — воскликнул Рон. Вздохнув, он добавил: — Но тем не менее, Гермиона, твой лучший друг признался тебе в таком, а ты считаешь, что это ничего не значит? Мы все равно возвращаемся к той же самой ситуации: Гарри признался тебе в любви, а ты отвергла его, причем, могу добавить, очень грубо. Весь этот бардак на девяносто процентов твоя вина и… в общем, удачно тебе из него выбраться! Мне нужно идти, меня ждет Луна.
С этим пожеланием Рон покинул гриффиндорскую гостиную. Гермиона вздохнула. Рон был прав, все случившееся было ее ошибкой. Это она вывалила весь этот бред на голову Гарри. Девушка обхватила голову руками и крепко зажмурилась. Как бы она себя чувствовала, если бы призналась в своих чувствах к Гарри, а он так ответил? Честно говоря, она могла бы вообще перестать с ним разговаривать. Гермиона застонала и снова расплакалась. Она плакала и думала о том, как можно исправить случившееся, пока вдруг не услышала шаги, раздававшиеся с лестницы. Девушка быстро вытерла слезы и взяла в руки книгу. В гостиную спустился Гарри. Гермиона почувствовала, как от его вида у нее перехватило дыхание. Он шел, ссутулившись. Его волосы были еще более растрепанными, чем обычно, а глаза такими же покрасневшими, как и у нее. Никогда прежде Гермиона не видела Мальчика-Который-Победил таким… сломленным.
Гарри прошел уже половину пути до выхода, когда до Гермионы дошло, что ее лучший шанс извиниться вот-вот выскользнет из гостиной. Она быстро вскочила и преградила ему путь. Продолжавший смотреть поверх ее головы Поттер, конечно, сильно уменьшал ее уверенность в себе. Ну, хотя бы не прошел сквозь нее…
— Гарри, — прошептала Гермиона. Голова Гарри дернулась, как будто пыталась выйти из-под контроля и взглянуть на нее. Не удалось. — Мне так жаль. Пожалуйста, я не хотела все это говорить. Я так не думаю. Пожалуйста, Гарри, прости меня!
Гарри, наконец, взглянул на нее. Гермиона вздрогнула. Не уныние. Не ярость. Из Гарри как будто высосали жизнь. Гермиона, ты уже примеряешь на себя роль дементора?
— Пожалуйста, Грейнджер, отойди, — вежливо попросил Гарри, все еще отворачиваясь от нее.
Гермиона отшатнулась и рухнула обратно в свое кресло так, как будто ее нокаутировали. Гарри покинул башню. Гермиона прижала коленки к груди и снова разрыдалась. Все кончено. Все действительно кончено. Он ненавидел ее.