– Дяденька! У тебя денег нет? – зазвучал рядом участливый детский голосок.
Федор открыл глаза, подался к незнакомому малышу, мать которого наблюдала за сыном с соседней скамейки, и серьезно его успокоил:
– В общем-то есть… Немного, конечно! – уже со смехом закончил фразу Фёдор. – А тебе деньги нужны?
– Нет! Мой папа так же сидит, когда у нас денег нет! – поделился он семейными секретами.
– И как же он сидит? – уже с интересом уточнил Федор.
– Мама говорит, набычившись сидит! И с нами не разговаривает!
– Но я же с тобой разговариваю! Выходит, я не набычился! А папу своего обязательно пожалей и поцелуй… Ты же его любишь?
– Не всегда!
В разговор, не вступая в объяснения с Фёдором, вмешалась мама малыша. Она, грубовато потянула сына за руку, и он послушно поплелся за ней по аллее.
«Вся на нервах! И никакого счастья дома не водится! И опять виноваты эти мерзкие деньги или их отсутствие! Не повезло, наверно, малышу! А ведь интересный парень растёт!» – подумал Федор в силу профессиональной привычки.
Федор еще немного посидел, глядя понравившемуся мальчугану вслед. Затем надел форменную фуражку и направился в отдел, однако по дороге, спохватившись, повернул в сторону дома.
«Наконец-то, будет время отоспаться! – подвел он по ходу итоги прежней жизни. – А потом что-нибудь высветится! Не может быть, чтобы я не вырвался из очередного дерьма! Может, даже в выигрыше останусь!»
В этот миг Федор с болью подумал о семье. О том, что сегодня принесет в нее дополнительные проблемы, и сразу зарёкся: «Только бы жене не проговориться! Своими неудачами семью лихорадить – последнее дело для мужика! Оно и понятно! Как жене быть, если поймёт, что налаженная жизнь разлетелась вдребезги и придётся начинать какую-то другую, непонятную? Да и не закончилось пока ничего! И как долго продолжится, тоже не понять! В общем, не жизнь, а сплошной туман… Как Светлана всё это переживёт, если узнает! Один выход – молчать! Да и дела мои еще не столь плохи, чтобы слюни распускать!»
Он шел и уже увереннее думал:
«Значит, буду прорываться! Буду с боем прорываться сквозь завесу неизвестности и всякое дерьмо! Только бы не забыть, что на большие дела сгодится лишь тот, кто и один в поле воин, кто душой не переродился! Кто не заражен разрушительным мировоззрением – «что изволите». А любые враги наши могут не сомневаться: победа всё равно будет за нами! Пока не знаю, как мы этого сделаем, но победа обязательно будет за нами! Только бы перестать нам, наконец, заблуждаться, будто все вокруг – наши, будто все вокруг – свои, будто все вокруг – друзья, будто все желают нам добра, а не себе, но за наш счёт! Если с некоторыми нынешними «друзьями» как-нибудь сами не разберемся, останется нам только погибать! Уж в вопросах нашей погибели они нам непременно помогут, как бывало не раз!»
«Какой винегрет в голове!» – с усмешкой подумал о себе Фёдор.
11.
– Ты уже дома? – искренне удивился Фёдор, отворив квартиру и обнаружив жену хлопочущей за кухонным столиком.
Светлана обрадовалась приходу мужа и в ответ рассмеялась:
– Напугал ты меня, Федя! Налетел во внеурочный час, а я-то часто в это время дома бываю! Сейчас быстренько супчик доварю и за Сашкой сбегаю. А ты, Феденька, домой надолго? Неужели опять в командировку собираешься? А то, можем вместе сходить! Сын обрадуется! Очень уж редко мы его вдвоем из садика забираем!
– Согласен, пойдём вместе! Только поесть бы что-нибудь, а то в столовой не был…
– Так ты, Феденька, злостный нарушитель режима? Тогда вымой руки и быстренько садись за стол. У меня почти всё готово! Переодеваться-то будешь или в форме пойдешь… – донеслось из кухни.
– Переоденусь, пожалуй! – отозвался Фёдор. И, подумав, добавил. – Теперь я чаще буду в штатском ходить…
– Это с чего же? – среагировала Светлана. – У тебя изменения по службе? Надеюсь, приятные…
– Конечно! – без энтузиазма подтвердил Федор из ванной и, чтобы уйти от дальнейших вопросов, уточнил. – Как у тебя на работе?
– О! Как в таких случаях моя бабушка восклицала: «Что-то в лесу сдохло!» Давненько ты моими делами не интересовался, Феденька! Впрочем, у меня-то всё как обычно – пенсионеры на приём толпой идут, как раньше ходили на первомайскую демонстрацию, – а у тебя, чувствую, что-то случилось! Выкладывай-ка!