Но еретики должны были знать это так же хорошо, как и Алверез, и он должен был предположить, что они перевернут небо и землю, чтобы спасти себя. Вопрос заключался в том, что они могли бы использовать в этой попытке. По словам агентов инквизиции, вся имперская чарисийская армия насчитывала не более двухсот тысяч человек, и, очевидно, часть ее пришлось оставить дома, чтобы сдерживать верующих на завоеванных территориях, таких как Таро, Зебедия и — особенно — Корисанда. Принимая все это во внимание, должно было быть ограничение на то, сколько людей могли послать еретики, и армия Шайло сама по себе, вероятно, имела больше людей, чем все, что Кэйлеб и Шарлиан могли наскрести для материка.
Но если бы им удалось ввести в Сиддармарк только еще сорок пять тысяч или около того человек, и если Истшер действительно был достаточно смелым…
— Очень хорошо, полковник, — сказал он наконец, отрывая взгляд от карты. — Передайте мою благодарность майору Тибиту, затем возьмите остальной свой полк и полк полковника Уикмина, чтобы усилить патрули как можно быстрее. Я пошлю два или три полка пехоты на подкрепление Роймарку, но им понадобится почти пятидневка, чтобы добраться туда. Я также дам указание генералу Рихтиру послать подкрепление полковнику Мартину, но даже с учетом того, что Сент-Элик свободен, им потребуется по крайней мере две пятидневки в пути, чтобы добраться до него из Тревира, поэтому я хочу, чтобы вы обратили особое внимание на подходы к Бранселику. Я посмотрю, не смогу ли я убедить герцога Харлесса послать несколько тысяч своей кавалерии, чтобы поддержать и вас.
— Спасибо, сэр. — По его тону было лишь отдаленно возможно, что Гардинир был менее обнадежен перспективой поддержки деснаирской кавалерии, чем следовало бы союзнику. — Я буду в пути в течение часа.
— Хорошо, полковник. Очень хорошо. Капитан Латтимир проследит, чтобы Роймарк был предупрежден о вашем прибытии.
Он кивнул в знак согласия, и Гардинир удалился, оставив его снова склонившимся над картой и обдумывающим целый ряд неприятных подозрений.
Через несколько мгновений он выпрямился, потер мышцы на пояснице и шагнул к застежке своей палатки.
Снаружи было значительно оживленнее. По крайней мере, проливные осенние дожди прекратились, но земля оставалась мягкой и грязной, о чем ясно свидетельствовали обутые в сапоги ноги и подкованные копыта почти двухсот тысяч пехотинцев и кавалеристов. Конечно, земля могла бы высыхать дальше и быстрее, если бы не замерзала каждую ночь. У них было одно резкое трехдневное похолодание, сопровождавшееся мокрым снегом и ледяным дождем, но в среднем дневная температура поднималась на целых пятнадцать или даже двадцать градусов выше точки замерзания. Действительно, сегодня днем было достаточно тепло, чтобы надеть легкую куртку. Но за ночь эти температуры упали. На самом деле, он скорее думал, что они могут значительно упасть — и остаться там на некоторое время — учитывая северо-западный бриз и ясное, ледяное голубое небо, но даже средние температуры оставляли сильный мороз и землю, которая, как правило, хрустела под ногами каждое утро.
Этот цикл замерзания и оттаивания тяжело сказался на здоровье мужчин, и он покачал головой, желая, чтобы погода была либо постоянно более теплой, либо достаточно холодной, чтобы выморозить влагу из воздуха и избавиться от этого раздражающего ощущения сырости. Деснаирцы были плохо обеспечены тяжелой зимней одеждой, поэтому он предположил, что должен быть благодарен, что они не испытывают такой погоды, какую, должно быть, испытывают более северные районы республики. Тем не менее, контраст между дрожью всю ночь и потением в не более чем тунике к полудню утомлял мужчину.
А потом встал вопрос о диете.
Кавалерийские лошади страдали особенно сильно, но даже пехота была на урезанном пайке. В случае деснаирцев, с очень скудным рационом. Это был только вопрос времени, когда Харлесс потребует от Алвереза восполнить нехватку пайков его собственных людей.
Конечно, он это сделает, и как только ты справишься с тем фактом, что его нехватка полностью его собственная вина — и что ты не можешь должным образом накормить его людей и своих без чертовски большого количества фургонов, даже с открытой линией на Бранселик и Шулмином, который управляет вашим поездом снабжения, — это даже имеет смысл. Я бы хотел, чтобы этого не было, но это так. На самом деле, я уже должен был сделать это предложение. Черт, я, вероятно, сделал бы это, если бы не был так зол на него за то, что он отказался отправить хотя бы половину своей бесполезной гребаной кавалерии в тыл! И хотя я злюсь из-за этого, думаю, я должен злиться, что он еще не вернулся, чтобы поддержать Гардинира и остальную часть моей кавалерии.