Милз фыркнул.
— Я тоже так думал, — с улыбкой согласился Грин-Вэлли. — На самом деле, я был бы рад, если бы Уиршим действительно попытался остановить нас. Не вижу, чтобы он отрезал большую часть своей армии и отправил ее в конец несуществующей линии снабжения, но это было бы неплохо, не так ли? Особенно, если лорд-протектор в состоянии прислать нам дополнительную кавалерию. Или если мы сможем получить одну или две наши собственные конные бригады, когда генерал Симкин прибудет со вторым эшелоном.
— Согласен, милорд. И я не против всего, что вы сказали. Но почему вы хотите сделать это сейчас? Почему бы не подождать, пока прибудет генерал Симкин, и мы сможем двинуться в наступление?
— Две причины, Жебидья. Во-первых, мы не можем быть уверены, что генерал Симкин прибудет сюда по расписанию. Думаю, что, скорее всего, он так и сделает, но одна вещь, которую должен знать бывший морской пехотинец, — это то, что никто не может командовать ветром и волной. Вполне возможно, что он задержится, и даже если это не так, мы не можем разумно ожидать увидеть его до конца первой пятидневки сентября. Конечно, я понимаю, что мы с тобой оба изнеженные чарисийские мальчики, не то что эти зимостойкие чисхолмцы, но, если я правильно помню, зимой в северном Хейвене идет снег, не так ли?
Раздался раскат смеха, и Грин-Вэлли ухмыльнулся.
— Я думал, что это то, что я слышал, — сказал он. Затем выражение его лица стало серьезным. — Серьезно, судя по записям, мы можем ожидать снега не позднее начала-середины октября. Если силы Симкина прибудут сюда даже не позже середины сентября, а им потребуется шесть дней, чтобы добраться только из Сиддар-Сити до канала Тейрмана, у нас останется не так уж много осенней погоды. Я бы предпочел пересечь Маунтинкросс и попасть в Мидхолд к тому времени, когда он высадится, и мне бы очень хотелось подобраться достаточно близко, чтобы угрожать Нортлендскому ущелью, прежде чем зима перекроет каналы. Не знаю, практично ли это, но мы можем, по крайней мере, вытеснить повстанческое ополчение из Мидхолда. Это освободило бы сухопутные коммуникации с провинцией Роллингс и дало бы нам всю северную горную стену, от гор Мейрстром до ущелья Гласьер-Харт.
Его подчиненные медленно кивнули, их лица были задумчивыми.
— И вторая причина, — продолжил он, — заключается в том, что Уиршим получает слишком много времени на восстановление. Он окопался, он чувствует себя в безопасности — или настолько в безопасности, насколько это возможно, — и вся его армия, вероятно, восстанавливает часть утраченного боевого духа. В то же время он, должно быть, слышал о том, что герцог Истшер сделал с Кейтсуиртом на Дейвине. Как и остальная часть его армии, независимо от того, как сильно инквизиция пыталась преуменьшить, насколько это было плохо. Так что, если они узнают, что мы предприняли обходной маневр против них, они зададутся вопросом, планируем ли мы сделать то же самое с ними. Никто из них никому в этом не признается, но я хочу вбить это им в голову. Хочу, чтобы они думали об этом в течение зимы. И я особенно хочу, чтобы они задумались о том факте, что мы готовы перейти в наступление, когда нас превосходят численностью десять к одному. К тому времени, когда начнется сезон весенней кампании, особенно так далеко на севере, у нас будут не только войска генерала Симкина. Генерал Хай-Маунт будет здесь с остальной армией, и на поле боя будет достаточно новых бригад Сиддармарка, чтобы прикрывать наши спины, пока мы сосредоточимся на том, чтобы надрать задницы… или побольше надрать задницы самой армии Бога, если на то пошло. Не думаю, что «храмовым мальчикам» это хоть немного понравится, и я хочу, чтобы они продолжали беспокоиться об этом.
Он сделал паузу, давая осознать это, и тонко улыбнулся.
— Пока они не столкнулись с нами здесь, в ущелье, они катились на волне успеха всю дорогу на восток. Теперь, мы сами здесь, рейд на каналы и герцог Истшер чертовски хорошо выбили ветер из их парусов. Я хочу, чтобы так и оставалось. Хочу, чтобы армия Бога так же нервничала из-за борьбы с имперской чарисийской армией, как флот Бога из-за борьбы с имперским чарисийским флотом, а это значит «вселять в них страх» и поддерживать его любым возможным способом. Мы выбиваем ноги из-под них, мы наступаем им на горло, когда они падают, мы используем каждую возможность, которую можем найти, сделать или украсть, чтобы вырвать их сердца, и мы показываем им — мы доказываем им — что их жалкие задницы принадлежат нам, когда мы решаем наподдать в них ботинком. Если мы сможем это сделать, любой командир Храма будет наполовину повержен, прежде чем мы сделаем в него первый выстрел.