В целом, теперь Тесмар защищали двести пятьдесят орудий. Сто тридцать шесть были морскими тридцатифунтовыми пушками, а еще пятьдесят четыре — короткими пятидесятисемифунтовыми карронадами: с малой дальностью, но разрушительно мощными и способными вести необычайно быстрый огонь в ближнем бою при обороне. И еще там было тридцать шесть удобных, маневренных двенадцатифунтовых пушек, две трети из которых были чарисийскими, а остальные захвачены у доларцев. Доларские орудия не могли стрелять чарисийскими снарядами или ядрами, несмотря на их номинально идентичные калибры, но они прекрасно стреляли картечью и шрапнелью и были расположены в основном как фланговые орудия для зачистки фронтов окопов.
Бастионы и редуты генерала Файгеры были заложены капитаном Симпсином и коммандером Артиром Паркиром. Ни один из них не был обученным армейским инженером, но в отличие от армии Сиддармарка, флот Чариса имел достаточный опыт работы с артиллерией нового образца. Они тщательно обследовали позицию, прежде чем начать окапываться, и разместили свои батареи так, чтобы обеспечить как можно больший охват подходов. Большинство из немногих участков мертвой земли, которые они не могли покрыть прямым огнем, были затоплены наводнениями Файгеры, и они уже пристреляли угловые пушки на всех, о которых знали.
Не буду говорить, что они не могут занять позицию в конце концов, если они готовы заплатить цену, но могу сказать, что они понятия не имеют, насколько высока будет эта цена.
Эта мысль тронула его с мрачным удовлетворением, и он поднял свою двойную трубу, глядя на муравьеподобную пехоту и кавалерию, копошащиеся сразу за пределами досягаемости артиллерии. Двойная труба была не такой мощной, как телескопы, установленные на рельсах башен, но ее парные окуляры давали трехмерное изображение, которое обеспечивало гораздо большее ощущение деталей, и он медленно провел им по панораме перед ним.
— Я тоже никогда раньше не видел столько людей в одном месте, Кидрик, — сказал он через мгновение. — Впечатляет, не так ли?
— Это один из способов выразить это, — кисло ответил лысый, широкоплечий сиддармаркец.
Несмотря на то, что шансы были против них, Файгера казался гораздо более расслабленным, чем когда Хант со своими морскими пехотинцами и моряками впервые прибыл в Тесмар. Отчасти это, вероятно, было связано с тем, что его гарнизон и ограниченное число гражданских лиц, которых еще не вывезли, были для разнообразия на самом деле хорошо накормлены. Однако большая часть этого, несомненно, проистекала из осознания того, что он и люди, которых ему удалось удержать вместе в течение ужасной зимы, в конце концов, не были брошены. Само количество артиллерии и артиллеристов, высаженных ИЧФ, было достаточным доказательством этого, и мастерство, которое его люди приобрели с захваченными доларскими винтовками, переданными Хантом, сотворило чудеса с их моральным духом и с ним самим.
Сиддармаркский генерал также был удивительно невозмутим тем, что лорд-протектор настаивал на том, чтобы Хант получил общее командование. Для него это имело смысл, учитывая тот факт, что большая часть винтовок защитников, вся их артиллерия и каждая тонна припасов были доставлены Чарисом. Кроме того, у него было еще меньше опыта обращения с оружием новой модели, чем у их врагов, и он это знал.
— Ну, — отметил Хант, — кавалерия будет чертовски бесполезна, если дело дойдет до штурма окопов, а это половина или больше всех, кого мы там видим. И, по словам наших шпионов, у Харлесса артиллерия легче по сравнению с доларской. Плюс есть тот небольшой факт, что он деснаирский дворянин, и мы все знаем, как они относятся к «простой пехоте». — Граф покачал головой, его улыбка довольно сильно напомнила Файгере голодного ящера. — Генерал, который позволяет презрению к своему противнику управлять его планированием, — это генерал, которого ждет больная задница, и я придерживаюсь мнения, что у наших парней хватит обуви, чтобы надрать ее.
— Ты действительно думаешь, что он попытается напасть?
— Нет, если у него есть хоть капля здравого смысла, но вот тут-то и проявляется презрение. И, честно говоря, нам, вероятно, следует добавить к этому неопытность. — Хант пожал плечами. — По крайней мере, в ближайшее время все, кроме нас, чарисийцев, будут действовать в полной неизвестности, Кидрик. Уверен, что Рихтир и Алверез могли бы дать Харлессу несколько советов, а Рихтир, по крайней мере, достаточно умен, чтобы попытаться. Вопрос в том, достаточно ли у Харлесса ума, чтобы слушать. Если это не так, он и его люди будут учиться так же, как Алверез и Рихтир, — на горьком опыте.