Прошло почти четыре года с тех пор, как мы обе покинули школу. Что же меня, бывшую училку-литераторшу, затянуло в судьбу этой уже взрослой девочки?
Показалось очень важным находиться рядом с Алькой хотя бы до тех пор, пока не состоится ее выбор в ту или иную сторону. Раздавшийся вдруг ее телефонный звонок прозвучал как требование: нужно что-то делать. Наркомания не болезнь, ее нельзя вылечить. От нее можно только отказаться, проявляя чудовищное усилие воли, желание жить и принимать жизнь такой, какая она есть. Все зависит от человека. А человек нередко от людей, которые по чистой случайности оказались близко. С того момента я стерегу миг ее выбора.
Я наблюдала окаменевшие лица матерей и отцов на родительском собрании в одной из московских школ, когда им рассказывали о наркомании, ее приметах, причинах, о наркобизнесе в нашей стране беда может случиться с каждым, даже с самым благополучным на первый взгляд человеком.
Это ужасно, но это истинная правда: к наркотикам приходят чаще всего натуры одаренные, человечные, страдающие от несправедливости, с неустойчивой психикой, которых в самом начале нужно всего лишь поддержать, пять минут подержать в теплых руках и поставить на землю. Дать человеку шанс притормозить. А дальше распоряжаться собственной судьбой его святое право.
...Алька позвонила в очередной раз и призналась, что сбежала из "Нарконона". Но уже хочет туда вернуться. "Не говорите маме".
Марина АНИКЕЕВА
ВОЛОДЯ
Лучшие наркологи получаются из бывших алкоголиков и наркоманов. Наркология - тот случай, когда диагноз, постигнутый на собственной шкуре, надежнее и точнее. Володя очень крепкий человек - под два метра, плечи еле влезают в дверной проем. У него было здоровье, которое в молодости кажется бездонным, а главное - бесплатным. Свой первый "коктейль" составил в мединституте, пролистав фармакологический справочник. Потом сдернули в армию, он был при госпитале погранвойск; служба запомнилась тремя неудачными попытками самоубийства, постоянным желанием попробовать в четвертый раз, а также невероятным ощущением наполненности каждого мгновения - рецепт состава, вызывающего подобную эйфорию, мне он не сказал: "Слишком просто, чего доброго, решишь проверить".
Самый первый вопрос: зачем?
Затем, что поначалу без наркотика - хуже. В той же мере, в какой морфий способен снять боль физическую, он помогает забыть и душевную.
Он очень хотел быть хирургом. Кто-то в детстве мечтает о карьере космонавта, ну а тот, чей сосед - легенда целого района, поскольку к нему приносят на операции тех, от кого отказались остальные, - тот поступает в мед. Но заигравшийся ребенок взрослеет тяжко. И когда на последних курсах института (как раз пошла практика) оказалось, что врач спасает человеческие жизни далеко не каждый час, а девяносто процентов времени тратит на клиническое бумагомарание... Кто-то при таком повороте озлобится, кто-то станет остервенело работать, кто-то, может, запьет. Ну а Володя листал фармакологические справочники в поисках химического утолителя печалей.
Человеческая психика отчасти построена на изначальной биологической склонности к наркотической зависимости. Наркотический принцип заложен в механизм выживания. Принцип этот в быту называется просто - привычка. Сокращение сердца и дыхательных мышц - одна из форм привычки на уровне физиологии. Привычки регулируются внутренней химией организма, он сам вырабатывает необходимые "подкрепители" нужных реакций: вкусно поел - приятно, прочитал хорошую книгу - то же самое. То есть: сделал нечто - получил удовольствие.
А можно обмануть свою химию чужой, синтетической. Сожрал таблетку "экстази" - и уже без всяких действий получил радость. Первое время только восторг, неизмеримый, настоящий. Начинает казаться: любое чувственное ощущение можно вызвать таблеточно.
Забывается единственная тонкость - безболезненно, в согласии с миром, этот механизм работает только на той химии, что вырабатывается собственным организмом. Получая наркотик снаружи, наши умные мозги решают: зачем что-то делать самим, когда все получим и так.
И тогда каждый раз "наружной" химии требуется все больше - чтобы преодолевать привычку к привычке.
Вопрос номер два: почем? Конечно, если считать не деньги...
Володя писал диплом, когда стал чувствовать: хорошим хирургом ему не стать. Дозы растут, и начинают дрожать руки... Оказалось, радость жизни не бывает бесплатной и дешевой не бывает тоже. Это был 91-й год, на зарплату интерна еще можно было не умереть с голоду, ну а за безделье тогда еще не выгоняли, время-то было советское...
Спасла его та же страсть, что и совратила: тщеславие. С детства в нем сидела мечта - да, естественно, буду хирургом, но еще - мастером айкидо... С первым - ладно, не получилось, к черту. Но тут он провалил экзамен на красный пояс. В боевом искусстве главное - чувствовать движение противника до того, как он помыслит о нем. Наркотик разрушил способность предчувствия. Он задел уже не тело - личность.
Тогда стало страшно. Уже нельзя было разбазарить мечту номер два, поскольку она же - номер последний. Ломку Володя прошел сам. О том, как это было, вспоминать не любит.
Вот уже четыре года он не употребляет.
Стать наркологом желания не было никогда. Произошло это случайно. Было время, когда у своей матери, дипломированного психиатра, Володя учился гипнозу и первичным навыкам психотерапии. А тут друг предложил: давай ко мне, в фирму по купированию запоев и кодированию от алкоголизма.