— О чем ты подумала, когда увидела меня впервые? — спросил он много позже.
— Решила, что ты красавчик.
Кирилл весело засмеялся:
— Неужели? Рыбка, разве в тот момент ты могла думать о чьей-то красоте?
— Еще как могла, — заверила я. — Думала, вот как сейчас встану, да как захомутаю этого парня, а потом как женю на себе, если ходить смогу! А тут такой сюрприз: оказывается, я все это уже провернула, просто забыла. Смешно. Даже с койки вставать не пришлось.
— А если честно?
И что-то в его голосе заставило меня сказать правду:
— Если честно, в больнице я примерно с пятого посещения запомнила твое лицо. До этого все мне казались одинаковыми, все что-то говорили, что-то от меня хотели… я людей не различала, Кирилл. Медсестер путала с врачами и так далее.
— Спасибо.
— За что? — удивилась я.
— За честность.
Некоторое время мы лежали молча, заговорил опять Кирилл:
— Хочешь узнать, что подумал я, когда впервые тебя увидел?
— После аварии? Не особо.
— Нет, не после аварии. До… я подумал, что жизнь несправедлива. У тебя были такие грустные глаза, что мне захотелось подойти к тебе. Я ждал, когда и ты на меня посмотришь, хотел поймать твой взгляд и сделать этот шаг. Но ты все смотрела и смотрела мимо.
— Вот так драма на пустом месте, — присвистнула я. — И что случилось дальше во всей этой напряженной игре со взглядами?
Настроение мужа опять поползло вверх:
— А ты не догадываешься?
— Ну… видимо, кто-то на кого-то посмотрел. Возможно, мы и вот так сразу друг на друга. Или случайный прохожий на нас обоих. Ситуация-то у тебя явно была сложной, не представляю, как ты мог выкрутиться.
— Смешно тебе? — Кирилл шутливо сдвинул брови. — Смешно. А вот мне было не до смеха! Мне до ужаса хотелось с тобой заговорить, а ты не давала повода. И я волновался как сумасшедший, ничего не мог с собой поделать. Робел при одном твоем появлении.
Тут уместен был бы вопрос «Появлении где?», но я его не задала, я отучила себя это делать. Святая полуправда, как обычно. Кирилл частенько пичкал меня похожими историями, лишенными важных деталей, и именно эти истории казались мне более правдивыми, я допускала, что в них может содержаться истина. А вот наполненные деталями опусы я всегда пропускала мимо ушей, считая их нереалистичными.
— И что случилось потом? — спросила я.
— А потом мы поженились.
На работу Кирилл выбрался ближе к обеду, особо он не торопился, и теперь я его понимала: на редкость скучно просиживать штаны в кафе и парках, а он так уже месяцами «работает». Нечеловеческая усидчивость у человека.
Весь день я то и дело разглядывала свои ладони, как будто на них могли случайно вырасти кровавые мозоли. Если сон – отражение утерянных воспоминаний, что он может означать? Или не так: что он может дать мне в плане новой информации? Руки в мозолях у подростка… не картошку же я копала, в самом деле. Скорее уж занималась спортом, что для меня не такая великая новость.
Сев за ноутбук, я открыла поисковик. Меня интересовали виды спорта, сопряженные с натертыми до крови руками. Вряд ли я тягала штангу, параметры не те. Турник? Не до такой же степени я на нем занималась. Более подходящими вариантами мне показались два: гребля и спортивная гимнастика. Но оба тоже довольно спорны, опять же, мои параметры не вписывались в формат такого спорта. Ни тебе широких плеч, ни крепко сбитой фигуры. Растяжка у меня хорошая, так что гимнастика куда более вероятна, чем гребля.
Возможно, когда-то я занималась спортивной гимнастикой.