Незаметно, маленькая Рита стала частью его жизни, а потом и вовсе ее смыслом. Она забрала его душу и покорила сердце, легкой походкой пройдя по его судьбе.
7 Глава
Тогда...
Повар из него был никудышный. Саша проклинал и эти чертовы помидоры, которые, вместо того, чтобы резаться красивыми дольками, мялись и истекали соком, и Леху, который заставил его так мучиться. Неужели нельзя просто сделать бутерброды и заварить чай? Хотя, конечно нет.
Саша посмотрел на друга, пыхтевшего над сковородкой, на которой жарилась, и уже, кстати, подгорала, картошка. Саша ухмыльнулся. Не один он страдал отсутствием кулинарных способностей.
Сегодня выписывают мать Лехи из роддома. У его лучшего друга теперь будет сестра. Вернее уже есть. Но Саша, да и друг его, похоже, не совсем осознавали это, а потому в данную минуту их больше беспокоил обед, который они пытались приготовить. Квартиру они уже убрали. Как сумели, конечно. Даже тренировку пропустили. А это было редко. Наверное, даже никогда.
― Вот гадство! - Леха устало плюхнулся на табуретку напротив Саши.
― Ты что, Лех. Я, конечно, понимаю, что не шедевр, но все же это еще помидоры. А не нравится – режь сам!
― Да нет, Саш. Не в этом дело. Я про конфеты забыл. Мать любит конфеты. С чаем. А я забыл.
― Ну, так сходи, - не увидел трагедии Александр.
― Когда? Тут столько дел, а времени в обрез. Да еще и этот салат.
― Ну, давай я сгоняю. Какие конфеты брать?
― Спасибо, Саш. Любые. Только побольше.
Саша был рад отделаться от резки овощей. И поэтому без промедления вымыл руки и вышел на улицу. Маленький продуктовый магазинчик находился в соседнем дворе, и с покупкой конфет для Светланы Вадимовны Саша справился быстро.
Дождь, не прекращавшийся целую неделю, сегодня перестал и уступил место, хоть и скудному, но все-таки солнцу. Александр с наслаждением вдыхал запахи осени и не спеша шёл обратно. Машинально посмотрел на нелепый, деревянный грибок и покачал головой.
С того дня, три недели назад, он почему-то всегда оглядывался на него. Но больше он не видел маленькую девочку по имени Рита. Зато Маша просто прохода ему не давала. Как будто случайно, встречалась с ним после тренировки, то поджидала его в институте и навязывалась к нему в попутчицы домой. И ему это порядком надоело. Не хотелось быть жестоким, но еще немного – и он сорвется.
Александр сначала подумал, что ему показалось. Но когда он услышал во второй раз, стал внимательно оглядывать двор, уже стоя возле своего подъезда.
― Саса! - снова услышал он. ― Я тут! Саса!
Но он не видел ее. Понял, конечно, кто это, но осмотрев игровую площадку, не увидел малышки.
― Где ты? Я не вижу тебя! Ты спряталась?
― Нет! – засмеялась девчонка. ― Я тут! Наверху!
Саша поднял голову и нашел окна Машкиной квартиры. И оцепенел. Такого страха он не испытывал никогда! Кровь просто застыла в его жилах. Руки похолодели.
Рита сидела на подоконнике у открытого окна и болтала ножками, выставив их на карниз. Улыбалась и дергала синий бантик на голове, под цвет платьица, надетого на девочке.
Они жили, как и Александр, на третьем этаже.
Саша, стараясь не выдать страх, медленно подошел поближе. Но не слишком, чтобы Рите не пришлось наклоняться, чтобы смотреть на него.
― Малышка,- он с трудом оставался на месте. ― Кто еще есть дома? Мама? Папа?
― Нет! Они на аботе. Я она.
― А Маша?
― Уфла!
Он был в панике. Он смотрел на веселую кроху, а видел ужасные картины ее падения. Он не сможет поймать ее. Стоит слишком далеко. А если попытается подойти ближе, она точно станет наклоняться, чтобы видеть его и упадет.
― Мышка. Хочешь, я приду сейчас к тебе в гости?
― Да! Да!
― Хорошо! Только я не знаю, где твоя дверь. И поэтому ты, малышка, сейчас пойдешь и встанешь возле нее, и будешь меня звать. Договорились?
Конечно, он знал, где их квартира, но ему, во что бы то ни стало, нужно было убрать девчонку с окна. Только бы она не оступилась.
Когда Рита стала разворачиваться внутрь, Саша быстро подошел и встал, на всякий случай, прямо под их окнами. Выждав несколько минут, он бросился в подъезд и буквально взлетел наверх. Он опустился на колени у железной черной двери.
― Рита!- позвал он. Сердце колотилось так громко. ― Малышка, ты здесь?