* * *
Мышка не плакала. Только стояла и смотрела на него карими глазами, умоляюще сверкающими в полумраке прихожей. Она мелко дрожала и сжимала кулачки. У Саши ломило скулы, от силы с которой он сжимал зубы, грозящие рассыпаться в пыль.
― Я не хочу без тебя... - всхлипнула Рита, но не заплакала.
Саша видел, каких усилий ей стоило не разреветься и от этого ему стало еще хуже. Ведь малышка знала, какое влияние на него имели ее слезы, и сейчас не хотела причинять ему боль. Его маленькая, сильная девочка, по-своему заботилась о нем.
― Мышка.
― Ты забудешь меня?
― Никогда, маленькая.
― Мы увидимся?
― Конечно! Я обещаю!
― Ты же приедешь, если я захочу?
― Да! Всегда будет так, как ты захочешь.
― Я люблю тебя, Саша, - сказала малышка.
Саша похолодел. Это признание не было сказано ребенком. На него смотрели глаза не ребенка.
Господи Иисусе! Это признание десятилетней девочки перевернуло ему душу и поставило на колени. Он упал перед ней и обхватил ее маленькое личико своими большими ладонями. Саша едва мог дышать от захлестнувшей его нежности и любви к этому ребенку.
― Мышонок, мой. Малышка, - задыхаясь, заговорил Саша. - Запомни. Хорошенько запомни. Ты – все для меня. Все для меня. Сегодня, завтра, всегда. Кем бы ни стал я, кем бы ни стала ты. Я всегда буду у тебя. Всегда. Что бы ни случилось.
Потом Саша и сам не понял, как нашел силы уйти. Сесть в автобус и уехать. Только еще очень долго перед глазами стояла Мышка с взрослым, все понимающим, взглядом. И тихим признанием в любви.
13 Глава
Сейчас…
Кошмар не хотел ее отпускать. Рита знала, что спит, и понимала, что все это сон, но не могла вырваться из этого плена. Она слышала собственный крик и ощущала холодный пот на своей разгоряченной коже, и все же не могла очнуться.
Вой сирен машин скорой помощи опять резал уши, а она сжимала пальцы на длинной ночной сорочке – та была вся в крови. Тогда она не знала. Ей было больно и страшно, но она не знала. А теперь она знала, и это заставляло ее истошно кричать и сминать простыни до боли в пальцах.
А потом вновь палата. И нет больше боли, а только медицинский запах и холод.
Она тряслась от холода и даже не могла двигаться. Это было похоже на судороги. Ей принесли еще одеяло, но Рите все равно не становилось теплее.
Врач. В голубом халате. Нет. Нет! Нет! Рита знала, что он скажет. Нет. Не надо.
Она зажала уши. На самом деле этого не было. Тогда, в реальности Рита сидела и слушала.
Не понимала. Переспрашивала. Не верила.
Но слушала.
А сейчас, в этом жутком сне она не стала. Вскочила с больничной койки и бросилась на врача. Стала судорожно закрывать ему рот ладонями. Хватать за волосы. Кричать. Только не дать ему сказать. Только не услышать. Будто можно было изменить реальность, если не позволить ему говорить.
Только это не спасло. Рита все равно слышала. Это было в ее мозгу. В голове все равно раздавались слова. И тогда она закричала.
Этот вопль и вырвал ее на поверхность.
Рита вскинулась в кровати и села. Уже не кричала. Только хрипела, пытаясь вдохнуть.
От пота волосы намокли и облепили щеки и плечи. Рита заплакала. Каркая сорванными связками и давясь слезами. Зарыдала так, как не рыдала даже в тот день.