Саша не знал, рад ли он тому, что ехать ему не далеко. Или он предпочел бы бесконечную дорогу под проливным дождем, чем разговор с отцом Мышки.
Но и сам прекрасно понимал, что разговор должен состояться. Он уже понял, что Рита не собирается говорить ему всей правды, а заставить ее он не мог. Видел, к чему приводит давление на нее. Саша, конечно, мог поговорить с Катериной, но она всегда защищала подругу, и было бесполезно рассчитывать, что она станет откровенничать. А то, что Катя защищала Мышку и от него самого, еще раз доказывала, что произошло что-то серьезное. Был еще Алексей, который, если бы Саша настоял, все же рассказал ему то, что знает, только вот вряд ли он знает все! Может быть, какая-то часть ему и известна, но не все.
В итоге, получить нужные ответы он мог только от Виктора. Тем более, если придется, он мог, как следует его прижать, чего не позволил бы себе, например, с Катериной. Так что, ни чего другого ему не оставалось, как поехать к Колесникову.
Машина плавно притормозила у закрытых ворот, за которыми высился дом из красного кирпича. Саша опустил стекло и нажал на кнопку звонка. Назвав себя и больше не добавив ни слова, стал дожидаться, когда ворота откроются. Не прошло и минуты, как створки разъехались в стороны, пропуская названного гостя.
Виктор ждал Александра в кабинете, не отрываясь от просматривания каких-то документов. Он не поднял головы даже когда Александр подошел к столу. Тем самым он явно выказывал свое пренебрежение к гостю, но Александру было все равно. Он давно привык не обращать на такие вещи внимания. Тем более в какой-то степени, понимал Виктора. Вряд ли он будет прыгать от радости от встречи с тем, кто лишил его двух заводов.
- Виктор, - обратился Александр, решив не накалять и без того не доброжелательную атмосферу.
Надо отдать должное Виктору Колесникову, он с невозмутимым видом посмотрел на Александра и указал на кресло, напротив стола, заставив на секунду почувствовать себя снова нищим юнцом, нежеланным зятем.
- Чем обязан? - спросил Виктор, потянувшись за сигарой. - Мог бы предположить, что ты явился за советом, как справиться с персоналом головного офиса, но наслышан, что вопрос уже решен.
- От ярости, что прозвучала в голосе Виктора, намерения Александра не накалять обстановку улетучились.
- Разумеется.- пренебрежительно ответил Александр, поудобнее, устраиваясь в кресле.- Я был готов к подобному и поэтому, наладить порядок на предприятиях не составляло труда.
- По средствам увольнения сотрудников?- огрызнулся Виктор, отбросив так и не зажженную сигару.
- Это их выбор. Я этого не планировал, но не собираюсь работать с теми, кто не желает сотрудничать.
- Они были не обязаны тебе подчиняться!
- Обязаны. Я их непосредственный начальник. И не понимаю, что возмущает тебя Виктор. Ты ни как обеспокоен судьбой уволенных служащих? Сомнительно. Ведь их судьба не волновала тебя, когда ты подбивал их на противостояние со мной.
- Да кто ты такой, чтобы обвинять меня в подобном!
- Я не собираюсь ни в чем тебя обвинять. Тем более, ты сам сказал, что вопрос решен. Тема закрыта. Я пришел сюда не обсуждать дела предприятий. И уж, конечно, не просить совета.
- Ах вот как! Тогда на кой черт ты пришел?
Александр заметил, что ярость Виктора поутихла, и интерес появился в его умных глазах.
- Или ты хотел поговорить о моей дочери?
Александр вздрогнул, на секунду предположив, будто Виктор догадался, что он пришел поговорить о Мышке. Но по загадочному блеску глаз и появившейся самодовольной улыбке мужчины, понял, что речь идет о Марии. Ну конечно! Вспомнив недавний совместный обед, Александр поразился самонадеянности Колесникова. Неужели тот подумал, что Александр снова позариться на его старшую дочь. Какой абсурд! Он и в первый раз женился, только из-за ребенка и конечно из-за Мышки. А на второй брак с Машкой его не сподвигла бы даже вселенская катастрофа.
- Совершенно верно, Виктор. О твоей дочери, - подтвердил Александр, и, дождавшись, когда на лице Виктора появилась самодовольная улыбка, добавил:- Я пришел поговорить о Маргарите.
В который раз, Александр поразился, как стремительно менялся Виктор, стоило только упомянуть Мышку. В один момент, он ссутулился и сжал губы. Было ощущение, что из него резко выдернули какой-то стержень, который помогал ему держаться прямо и смотреть на всех свысока. Конечно, Виктор, не желая показывать свою слабость ему, постарался взять себя в руки, но Александр успел заметить вину и сожаление в глазах. Усталость и скрытый страх потери.
Александр ждал, внимательно наблюдая, как Виктор, все же прикурил сигару, глубоко затянулся, стараясь вновь обрести равновесие и воздвигнуть стены, фасад жесткого бизнесмена, непреклонного предпринимателя. Но увиденного было достаточно, чтобы понять, все это напускное.