– Раскрыть заговор. Выйти на тайную организацию. На людей, которые ведут свои дела вне закона на разных уровнях. Ваш дядя был одним из них. После его смерти влияние Тени стало отчетливо ощущаться.
Правая бровь парня уползла вверх. Он вновь придвинулся к столу и оперся на него локтями:
– Я могу помочь вам вот в чем. Хотите узнать правду о смерти дяди и всех этих людей – спросите единственного человека, который сможет рассказать. Это Хрумов. Я знаю, он у федералов, очевидно они работают быстрее вас.
– А, Хрумов! Конечно, к нему тоже накопились вопросы, – поджав губы, Колесникова закивала, – но видите ли, Роман, я не могу спросить у него ничего. Никто не может.
– Федералы так сильно его спрятали?
– Типа того. Вчера утром в камере следственного изолятора было обнаружено его тело. Он вдохнул тоже вещество, что и блогер.
– Что? Не может быть, – осекся парень, поток мыслей заставил его замолчать.
– Почему не может? Все логично. Его устранили те же люди. Почему? Что-то знал и мог это выдать. Ты считал, что он причастен к покушению, да?
– Да… – ответил тот, не замечая, что следователь перешла с ним на «ты».
– Пусть так, только Тени он оказался не нужен. Официально это просто остановка сердца, но мне, как видишь, кое-что стало известно. Так что мы с тобой в одной лодке. Тебе нужны ответы и мне нужны ответы.
– И как могу помочь я?
В ответ Колесникова достала и папки несколько скрепленных листов и толкнула их по столу в сторону парня. Это было досье. В правом верхнем углу фотография мужчины средних лет, в очках с узкими линзами, ухоженной бородкой вокруг рта и длинными волосами, убранных в хвост. «Борис Викторович Ханов», – прочитал тот и слегка покачал головой.
– Знакомо имя? – Спросила она.
– Ну, допустим. И что с того? – С этим именем он сталкивается уже четвертый раз за последние несколько дней.
– Хорошо, давай допустим. Тогда допустим еще, что этот человек, после смерти твоего дяди, стал самым значимым из теневых в городе. Наркотики, развлечения, проституция – вот сферы его влияния в Насибирске. В узких кругах известен, как Хан. И все в этих кругах знают, что Хан терпеть не мог Молота.
– То есть Вы, Дарья Владимировна, сейчас указываете мне на человека, который мог организовать покушение? Зачем?
– Что бы ты его нашел. Видишь ли, Роман, вокруг что-то происходит. Убийства, смена сил у местных теневиков. А я не просто хочу закрыть дело – я хочу выйти на верха. Но здесь я не могу никому довериться. Любой может быть из Тени, даже тот сержант, что привел тебя. Поэтому мне нужен человек, заинтересованный в этом так же, как и я. У которого руки не будут так жестко связаны законом и служебными полномочиями, понимаешь? Не в погонах. Ты идеально подходишь.
– С чего Вы взяли, что мои мотивы такие же, как Ваши? Мне всего лишь нужны исполнители. Наказать тех, кто нажимал на курок. Больше ничего. Мне нет дела до верхушек, до теневой организации, до всего остального. Видите, мы можем быть в одной лодке, но стремиться к разным берегам.
– Исполнители? Ведь они же никто, Роман. Настоящие преступники те, кто ими руководит – их нужно наказывать. Разве тебе не это интересно? Разве не этим ты занимался всю эту неделю? Только лишь искал исполнителей?
– Интересный у нас с Вами разговор получается, не находите? Прямо не допрос, а предложение работать.
– Так и есть, только это все не для протокола, понимаешь? Обмен информацией нам бы не помешал, ведь так?
– А Вы молодец, Дарья Владимировна, – парень слегка усмехнулся, – плавно подводите к тому, чтобы я начал рассказывать где и что делал? Не получится. Если хотите не для протокола, то разговаривать нам надо ни здесь.
– Где же?
– На нейтральной территории. На свободе, – тот подчеркнул последнее слово, – думаете, дали понять, что Вы на моей стороне, два слова про сотрудничество, веру и про то, что мы тут заодно, и я начнут доверять Вам? А вдруг Вы сама из Тени? И просто сейчас пытаетесь понять, что знаю я?
– Ты выйдешь отсюда, – Колесникова вздохнула и скрести руки у живота, – вопрос лишь в том стоишь ли ты того или нет.
– Тогда докажите мне, что все это не блеф. Если Вы верите, что я в этой истории жертва, в Ваших силах освободить нас.
– Нас? Ты говоришь об Архипове?