– Уютненько живете, Дарья Владимировна, – сказал я, рассматривая интерьер.
– Спасибо, – буркнула та, скрылась за углом, за которым по логике была кухня. Через несколько секунд оттуда донеслось равномерное шипение чайника, – Диван в вашем распоряжении.
Мы с Леной уселись на него, Степа же занял кресло рядом. Я отметил, что всюду была чистота. Ни одной пылинки на полках, ни одной крошки или ниточки на полу. Интересно, она сама занимается уборкой? Мне было трудно представить ее в образе домохозяйки. Была ли у нее семья, муж, дети, любимая собака… Впрочем, признаков животных в квартире отсутствовали. Может, рыбки в спальне?
Хозяйка квартиры показалась в комнате, потирая руки:
– Чай? Кофе?
– Кофе, – ответил я.
– Мне чай, черный, – сказала Лена.
– А мне тоже кофе.
– Только растворимый. Другого нет.
Через несколько минут в наших руках появились чашки с горячим напитком, а на круглом столике поднос с сахарницей, ложечками и салфетками. После того, как формальности гостеприимства были соблюдены, мы, наконец, перешли к главному.
– Вчера в «Парусе» не оказалось Хана, – сказал я, сделав глоток, – больше скажу, Дарья Владимировна, все присутствующие там знали, что к ним должен заявиться племянник Молотова. То есть я. Как так?
– Неужели намекаешь, что это я предупредила его? Серьезно?
– Не Вы, но, может, кто-то из ваших знал о планах. Может, Вы кому говорили…
– Никто ничего не знал, – отрезала Колесникова, – или вы забыли почему я обратилась к вам?
Она украдкой посмотрела на Лену и прищурилась:
– А вот вы запросто могли взболтнуть не тому.
– Мне? Ну, да! Но это не я! – Журналистка выпучила глаза, – Ну… нет, увольте! Я тут совсем не при делах! Мне, конечно, было интересно все это, но на такое я не подписывалась. За мной следят, паренька, с которым должна была встретиться, убивают. Мне такого не надо.
– Что она знает? – Спросила следователь.
– Немного, – помялся я, – но, кажется, теперь и ее придется посвятить.
– Во что еще?
Игнорируя Ленин вопрос, я продолжил:
– Короче, груза со складов «Транссибири» я не нашел. Только наркота, фармацевтика и тачки, участвующие в покушении на дядю.
– Так все-таки ты был там, да? – Журналистка расплылась в улыбке, – Я так и знала! Что, как тайный агент? И какой искал груз? Не те ли разработки с наукоградов?
Колесникова подняла правую бровь:
– Немного знает, говоришь?
– Да про это реально знают все, – отмахнулась та, – ну, или почти все.
– Тень ищет то, что пропало с наукоградов. То, что должно было быть в «Транссибири», но не оказалось там.
– Что же? – Спросил я.
– Какой-то прототип, новое военное оружие или подобное, – ответила Колесникова, немного помявшись.
– Кто Вам-то сказал?
– В «Парусе» был задержан один из оборотней в погонах, близкий друг Ханова как оказалось. Майор Клюев… Была лично с ним знакома. Кто же мог подумать…
– И он вот так просто сказал? – Подал голос Степа.
– Ну-у, нет, не просто. После того, как стало известно, что именно Клюев выявил свидетеля Налимова – сварщика на мосту, который видел некоторых людей на мосту в момент обстрела машины. Тогда он заговорил. Клюев передал всю информацию Ханову, а его люди убрали Налимова старшего, узнав перед этим от него и о сыне. Парень оказался следующим.
– Что они видели?
– Кого. Правильный вопрос – кого они видели?
– И?
Колесникова выдержала паузу, отпила чай и внимательно посмотрела сначала на меня, затем на Степу.
– Они видели Ольгу Омуцеву, секретаря, а ныне и исполняющего обязанности директора «Колизея».
– Что?! – Одновременно со Степой вскрикнули мы, – Вы уверены?
– Да. Она была там! Выходила из машины преследователей. Их было две. С самого начала нас насторожил тот факт, что две машины уходили от одной. А на самом деле, машина охраны – это перебежчики, люди Ханова.
– Тогда я… Мы же говорили с ней… Она же разговаривала во так, как сейчас сидим мы. Была на похоронах… Это все она? А Хрумов? И он тоже? Ничего не понимаю, – я схватился за голову от потока мыслей.