– Лок, – вернулся Потемкин с таможенного поста, – Ты все сделал правильно, и не жалей! Сейчас подвези на работу, а вечером жди. Я приду.
Запомнив накрепко сумму валюты и личность того, кого «сам увидел» – добавил еще два звена, стыкуя обрывки. Цепь обретала логическое продолжение. «Урожайный день!» – улыбнулся он.
***
–Гуляешь в рабочее время, Потемкин? – поинтересовался ротный.
– Да, было немного, но я наверстаю…
– А не у Лахновского был? Нет? Вот и начинай наверстывать: завтра заступишь на сутки, а после – два дня выходной. Вот и займись Лахновским. Обзорную справку, рапорт и обоснованный вывод – через три дня. Ясно!
***
Лок ждал, понимая, что долгой и трудной окажется их беседа. И стол был накрыт, как застолье, надолго. Хотя и всего на двоих.
– Давай-ка, Георгий, – сказал он, – как это у вас говорят: за здоровье, до дна!
– Да, нет, – улыбаясь, качал головой Потемкин, – до дна за здоровье, не делают первого тоста. А за то, что сегодняшний день не напрасно прожит – за это можно!
«Зеу-тхуок», как и русская водка, имеет такое же свойство, обжечь язык и сделать его разговорчивым…» – отвлеченно подумал Лок. Он боролся с собой все то время, пока ждал Потемкина. Такая борьба убивает силы, не давая взамен победы. Себя победить – много ли смысла и чести в такой победе?
– Деньги ты пересчитывал, Лок, все нормально?
– Да. Деньги все. Ну, за вычетом штрафа.
– Я рад за тебя.
– Спасибо. Ты сказал, что я сделал правильно…
– А ты не уверен в этом?
– Когда мы приехали, их уже отпускали?
– Я это видел.
– Значит, могли не ехать. Зачем мы туда приезжали? Испортить нам отношения? Мы их испортили?
– Поясни.
– Друзья наши водители, очень обижены и недовольны.
– Недовольны – это я понимаю. Но приезжали мы… – Потемкин задумался, – Чтобы истинный свет луны стал ближе.
– И что, разве он стал ближе? – Лок покачал головой, – Не вижу. Но помню вот что: ты же сказал, что надо дать время. И мы его дали. Ты знал, что они все решат без нас? Мне кажется – знал! Ничего в этот раз, там не было страшного – ты это сразу понял. Так? А ехали мы за тем, чтобы ты лишний раз показал – работаю, Лок, помогаю тебе! Это по-русски зовут…
– Показуха.
– Вот… – Лок развел руками, – И ты еще так говоришь об этом, так… Это по-русски…
– Наглость! – подсказал Потемкин, – Но мы заблудились, а говорили о свете луны. Он стал, конечно, от этого ближе. Но я его, в силу профессии, вижу сейчас; а ты – глазами нормального человека, увидишь тогда, когда он откроется в полную силу.
Лок отступил:
– Я верю. Давай мировую, Георгий, у вас это, я знаю, пьют.
– Да, у нас часто за это приходится пить, – согласился Потемкин. – Но расскажи мне, что было у вас на границе в прошлом году?
– Все рассказать?
– Нет, только то, что знаешь.
– Кажется, – шутливо нахмурился и покачал головой Лок, – я вашу привычку принял: мне выпить хочется…
– Для храбрости?
– Точно, для храбрости… до дна…
– В водке проблемы не тонут. Их надо решать – единственный способ справиться с ними. Рассказывай, Лок.
По рюмочке выпили, правду сказать, и до дна, и Лок обрел храбрость.
.
– Это было горе! Вернулся автобус не на другой день, с товаром, а без товара и в тот же день. Водители привезли бумагу о том, что деньги изъяты – перевозились в нарушение правил. В нарушение – мы это знаем. А что остается, Георгий? Торговля на рынке – все, на что мы живем. А хороший товар – в Москве. Там у нас сильная диаспора, они первопроходцы-оптовики, по России. Мы работали с ними: привычно, успешно, долго, а рухнуло все моментально. Граница… Мы ехали в СССР, и знали, что здесь есть одна, надежная и большая граница. Теперь вон их столько! Ломка эта, и нам, как и вам, она все поломала. Все планы, все связи, судьбы…
– Я это видел, не всё однозначно…
– Может быть. Водителям, кажется – им это наоборот. Нашим водителям – это уж точно! Поэтому мы не смогли обходиться без них. Таможенный и пограничный контроль… Мы же «невыездные». Выход один: курьеры. Водители… Ты, вообще, понимаешь, что они значат для нас?
– «Торговать без извозчиков, сударь, никак невозможно!» – писал Гиляровский, – Я понимаю, Лок.
– Они для нас ближе, чем все другие. Ведь мы здесь не граждане – гости. Мы слепы, беспомощны здесь. Поводырь, переводчик, и личный друг – вот кто для нас извозчик. Доверие к ним безмерно. Все через них. Как еще, Георгий?
– Я понимаю.
– Группами мы собираем деньги. Записка партнеру в Москву. И – конверты с курьерами – в тех же автобусах, тем же маршрутом, на нашу оптовку. Один рейс – тридцать-семьдесят тысяч, в валюте.