– Спасибо, – кивнул Потемкин, – Попробуем смоделировать ситуацию: охранники, сторожа Ваши, приехали в офис какой-то фирмы, с законными требованиями…
Лахновский внимательно слушал. Потемкин не спешил. Отпив последний глоток зеленого чая, поставил чашечку на край стола.
– В Ханое так научились? – поинтересовался Лахновский. Он много знал о Потемкине.
– Да. Там, если я еще хотел чаю, ставил чашечку к центру стола, а нет – на край. Этикет на Востоке многозначителен. Можно считать его тонкой наукой, но меня он не затруднил особо …
– И скажу почему, – вежливо перебил Лахновский, – потому, что правила следуют логике, а Вы с ней в ладу. Я тоже, – улыбнулся Лахновский, – а посему, выбрав горячий напиток по Вашему вкусу, холодный я предложу сам. Логично* Я предлагаю виски, и не возражайте.
Атлет-секретарь появился сразу, без вызова, сразу же, за словами шефа.
«Наша беседа на пленке» – уразумел Потемкин.
– Это такой напиток, – стал пояснять Лахновский, – который наши не любят по глупости. В общем, коньяк, только американский.
Потемкин стал разминать в руках «Магну». Лахновский его упредил:
– У Вас сигарета надтреснута. Возьмите вот это, – протянул он «Мальборо».
Потемкин взял «Мальборо» и уточнил:
– Не американский напиток. Очень ценный напиток– «Тетерев». Это Шотландии.
– Любопытно. Кто Вам сказал?
– Мой отец.
– В Вашей семье пили виски?
– Да. Я же здесь пришлый. А родился так далеко от Харькова, что районный Продснаб снабжался значительно проще с Аляски, чем из Иркутска.
«Цезарь и Помпей, – про себя улыбнулся Потемкин, – друзья и враги». И продолжил вслух – Попробуем смоделировать ситуацию: охранники, сторожа Ваши, приехали в офис какой-то фирмы, с законными требованиями… Ваших людей гонят прочь, иногда?
– Что там! В подвал посадить могут запросто!
– Ну, да. А приехали в нашем сопровождении…
– Совсем другой разговор – понимаете сами!
– Я закурю…
– Да, конечно! Так вот, о Вас…
– И моих перспективах.
– … Да. Отпуск, проблемы быта – мы все, на правах шефской помощи, главное, – без огласки, организуем: Вам, Вашей семье… А это ведь немаловажно – последнее? Вы – розыскник, человек, по профессии, скрытный. Я это пойму. У Вас столько проблем, автоматом, снимутся! Почему меня Ваши проблемы волнуют? – упредил он Потемкина, – А потому, что у Вас, таким образом, времени делу останется больше. Ваши проблемы, такого плана, Вы можете считать моими проблемами. Ну, тост сам сложился – за Вас! Ваше личное благополучие!
Он протянул свой бокал навстречу.
– Нескромно, – признался Потемкин, – так, сразу, и за меня…
– Почему же сразу? – чуть отдалился к спинке и пристально, издали, присмотрелся Лахновский, – Я так не нахожу…
– Ну, – пошутил Потемкин, – юридической силы у тоста нет. Я согласен: пусть за меня!
И тоже поднял бокал виски.
– Да. Прежде всего – сверхурочные. Тут, – Лахновский развел руками, – я откровенен. Но, – предупредительно выставил он ладонь, – оплачено все будет безупречно и дополнительно. Главное – обязательно! Вы сами с начальством согласуете графики смен, порядок сдачи оружия – это Ваше. Не мой вопрос, верно? Главное– не будем скрывать откровенных вещей, – Вам повезло! Лично Вам.
Матовым, благородным блеском стекла и бликами звездочек в венчике, где благородный напиток плескался по стенкам бокала – такой, неожиданно, представала судьба капитана Потемкина. Поэтому понял он вдруг, почему же так часто судьба представляется в образе птицы. Ухватил – и держи! Упустил – улетела! Посмотреть еще издали можешь, но достать еще раз – уже вряд ли…
Пришло время кофе. Опустел, оттого, что убрали посуду, смели крошки, столик.
– Ну, – спросил Альфред Петрович, – резюме?
– Получите официально.
– А неофициально?
– К чему это? Смешно мне делать выводы, делать которые вправе начальник управления, но не взводный.
– Боитесь казаться смешным?
– Да. Но разве Вы не боитесь? Но, могу обещать, что ответ будет скорым и обоснованным. Моя цель достигнута, Вы достаточно откровенны, я прекрасно сориентировался и всё понял, всё передам руководству.
– Вы тоже, – помедлил, подумал Лахновский, – достаточно откровенны…
«Мастер тонкой иронии», – оценил Потемкин.
Взглядом вовнутрь, Лахновский прошел, подытожил сказанное и несказанное им в этой встрече. Было с чего завязаться хорошему плоду: от предложенных им перспектив, отказаться нельзя.
– А о прошлом, – задумался вслух Лахновский, – забыть всегда можно, особенно если оно не на пользу плоду, который растет сегодня. Потери не все восполнимы – не все того стоят.