Вдохновленный тайно, Потемкин, несколько раз выступал в дорогу. И не дошел ни разу. Не смог. От озера, четко на север, брал направление, впиваясь глазами в заветные сопки. Пока спина могла отражаться в озере, все было нормально. Но, удаляясь в глубь разделяющей сопки и берег тайги, он терял цель из виду. Чем ближе цель становилась, тем труднее понять – где она? Повсюду: вокруг и над головой – тайга и небо. Дорог и тропинок нет, Потёмкин шел наугад. Он достиг бы цели, будь она вдвое ближе. Но она была вдвое дальше, а он, обходя буреломы, провалы и топи, не видя цели, терял ее. Цель легко видеть издали, но путь до нее потерять может быть еще проще. Точно, как в жизни…
– Что я скажу? – говорил о пейзаже наставник – Половину пути, – показывал в сторону института, – ты, скажем так, одолел.
***
Потемкин почувствовал взгляд человека, который искал мишень. Три очень уверенных человека вошли в зал и остановились. Один из них, не скрывая, разглядывал Потемкина. На пассажира Потемкин не походил, – потому что им и не был. Он пришел с другой целью – позвонить в другой город по автомату. А тот человек видел в этом свое, стоял и думал: нравится это ему, или нет?
Потеребив второго, он показал глазами, кивнул на Потемкина. Старшим, похоже, был третий: он шагнул и увлек за собой остальных – к буфету.
***
Проза жизни художнику столь же близка, как не художнику. Без денег нельзя, а платят их за работу: духовная гамма: при всей чистоте, со всем ее спектром и диапазоном – в расчет не берутся. «Нарисуешь, – спросили в заводской мастерской при парткоме, – Ленина так, чтоб сюда вписался?» Ленина сами нарисовали, а голову не решились. Потемкин нарисовал, вписал «Годишься! Приходи с трудовой.». Выиграл этот конкурс, принес трудовую и был зачислен слесарем 5 разряда…
А в творческой атмосфере студии блуждала искорка. Потемкин ее обнаружил, обожествил в душе и поселил в своем сердце. «Теряешь голову! – предостерегали друзья, – У нее ребенок, и муж, вообще-то, есть…». Чем-то схожей была ситуация с той, что настигла на палубе «Беркута»
***
Нездоровый шумок угадал Потемкин, наблюдая за тройкой тех, очень уверенных в себе парней. Ищущий взгляд одного из них, выделил девушку. Она, среди всех в этом зале, похоже, была самой скромной. Брат и сестра в человеке – скромность и беззащитность. Легко различимо первое, а второе – потеха душе и рукам нехорошего человека.
Оставив кружки, компания окружила девушку. Тот, который недавно смотрел на Потемкина как на мишень, притяну к себе, и поцеловал девушку в щеку.
– Курочка, ты пойдешь со мной!
Но она была не одна. Парни, конечно, видели, что не одна. Ее друг отбросил чужую руку с плеча своей девушки. И о ней забыли, а он был окружен и потонул в тычках многорукой компании. Заставив подняться, его потянули из зала. Потемкин одобрил: уходя, тот уводил за собой всю дурную троицу. Тая подступившие слезы, девушка приходила в себя. «Молодец!» – повторил про себя Потемкин.
Он не сразу увидел, что девушка поднялась, и решительно, как духом отважный, пусть безоружный, боец, пошла следом. «Черт» – Потемкин покинул место.
Он быстро нагнал их.
Ладонью, как мухобойкой в плечо, хлопнул сверху того, что поближе. Удар не сильный, но как пощечина, хлесткий, обидный, и обжигающий. На месте затылка, возникло вскипевшее гневом лицо. Без слов – вместо них – в лоб Потемкину полетел кулак.
Потемкин, как на оси, повернулся флюгером вдоль атакующей линии. И кулак пролетел в пустоту. Предплечьем Потемкин подбил руку. Легко, на излете, вскочила она в захват левой кистью. Вслед кулаку, неустойчивой, вздыбленной глыбой, подалось на Потемкина тело. Рука-мухобойка Потемкина, треугольником, острой вершиной вперед, скользнула навстречу. Прогнувшись в обратном движении флюгера, Потемкин выставил локоть вверх. Успел, и вонзил его в подбородок глыбы. Заступ за ногу – и глыба, теряя опору, всей массой, ускоряясь, пошла назад. Взмах руками как крыльями – глыба рухнула на асфальт.
Трезвых эффект впечатлил бы. Но тех взбесил. Пришлось защищаться. Потемкин увлекся. Тот, за кого он заступился, был рядом и прикрывал, но что-то Потемкин быстро его потерял из виду. Апломб драчуна и искусство боя – не пара друг другу. Превосходство числом соперникам только мешало: путались. При этом злились, а гнев – не союзник в бою. Он бросает вперед и лишает рассудка, и «палит» силы. Наглые дилетанты не знали подсечек, и не понимали, что можно не только гасить удары – а уходить от них, как Потемкин.