Сын опять коснулся пальцем лобка, он прекрасно знал, что такое девочка и мальчик, но почему-то еще не мог разобраться. Женщина, не поднимая головы, вытянула руку, ладонь легла поверх купальных трусов. Она замешкалась, рука ушла в сторону и, пальцами подцепив тесемку, потянула ее. Бантик с легкостью развязался, то же самое она сделала и с бантиком на другой стороне бедра. Убрала руки и просто стала ждать.
Где-то около палатки села птица и громко зачирикала. Было слышно, как ее коготки прыгают по столику, что стоял под деревом. Она то попискивала, то опять начинала чирикать. «Нашла, наверное, крошки», — подумала женщина и мысленно вернулась к сыну.
Мальчик сидел в нерешительности. Он впервые видел свою маму такой родной и в то же время чужой. Сердце почему-то застукало словно молоток, что вбивает гвоздь. Осторожно коснулся тесемки, приподнял ее и опустил, опять сердце тук-тук. Выглянул пяточек незагорелой розовой кожи, опять тук-тук. Он осторожничал, чего-то боялся, но любопытство толкало вперед. Пальцы коснулись тесемки и медленно потянули ее на себя.
Вадим запомнил это момент на всю жизнь. В нем что-то проснулось, это было уже не любопытство, а что-то иное. И когда он смотрел на свою Ларису, то видел в ней мать, женщину-загадку, женщину-тайну, женщину, которую он любил.
«Скорей бы уж эта свадьба, как все надоело», — подумал Вадим и, взяв кипу листов со сценарием, ушел в зал читать. А девчонки в это время визжали и смеялись, шушукались и опять смеялись.
Как интересно (глава 8)
— Сперва хотела вот его выбрать, — раздетая девушка подошла к манекену, на котором было надето свадебное платье.
Гладкая ткань, на нем отсутствовали кружева, крупный рисунок цветов, они поднимались от земли к самой талии. А от груд, там, где крепилась зелено-голубая брошь, уходили за спину две ленты. Они так необычно подчеркивали грудь, словно невеста хотела улететь. За спиной ленты соединялись такой же брошью, что и на груди, а после расходились в стороны, словно широкий хвост. А между ними опять рисунок цветов.
— Красиво, — сказала Юля и обошла манекен со всех сторон. — А почему не выбрала? Ты была бы в нем бесподобна. Я такого не видела.
— Оно красивое, но какое-то простое.
— Но в этом и прелесть, нет ничего лишнего и все смотрят на тебя.
— Не искушай, я и так вся в сомнениях, — девушка вильнула своей попкой и нагнулась, чтобы лучше рассмотреть рисунок цветов. Выпрямилась, уперлась руками в бедра и, наклонив голову набок, утвердительно сказала. — Нет, оно мне не идет. Идем, — и, взяв подружку за руку, повела в другой зал.
Уже было поздно. Салон закрылся, поэтому будущая невеста могла себе позволить походить по залам и померить наряды.
— Стой, иди сюда, — позвала Юля подружку.
Платье выделялось среди остальных розовым бантом. Почему невесты выбирают белый цвет? Как символ чистоты, непорочности? Девушка обошла манекен, и рука скользнула по полупрозрачной юбке. Воздух. Вот что ощутила Юля от этого прикосновения. Платье было свободным и легким, словно пух, что вылетел из подушки и теперь медленно опускался на землю.
Она закрутилась на месте, словно уже примерила его на себя, юбка поднялась, оголив ее коленки.
— Может примеришь? — предложила Лариса.
— Нет, — спокойно ответила ей Юля.
— Давай.
— Уже и так поздно. Может потом? У нас еще будет время.
— Ладно, ты обещала. Завтра же придем, — радостно сказала девушка и пошла дальше. — Иди сюда, вот оно.
Юля поспешила за своей подружкой, которая, не стесняясь безмолвных манекенов, продолжала щеголять своей наготой. Этот салон принадлежал маминой подруге, и та позволяла им делать тут все, что им вздумается.
— Смотри, его уже подшили, — Люда присела и стала рассматривать тесьму на поясе. Маленькие серебристые цветы были разбросаны по всему платью. — Правда оно красивое?
— Ты в нем просто фея, — ответила Юля и прикоснулась к тонкой бретельке.
— Помоги.
Они, пыхтя, сняли его с манекена, тот вроде даже не возражал. Чуть покачался, попытался, правда, упасть, но Юля вовремя его подхватила. Извиваясь, словно пролезала через форточку, Лариса втиснулась в него, покрутила талию, стараясь определить ее центр. Бретельки сваливались, оголяя грудь.
— Стой смирно, — попросила ее Юля и стала застегивать на спине маленькие, не больше ноготка, пуговички.
Через пару минут все было готово.