— Эндо… что? Это серьезно? — Появившиеся на его лице выражение абсолютной растерянности комично, но вместе с тем — отвратительно и причиняет боль.
Я качаю головой и снова усмехаюсь.
— Тебе важно знать одно: даже без таблеток мой шанс залететь от одного секса был бы крайне низок. Можешь не переживать.
— Я не…
— Все. — Я выставляю вперед руку, прерывая его словесный поток. — Если у тебя нет еще пары-тройки новостей, я поеду домой.
Марк медленно качает головой, прежде чем сказать:
— Я тебя отвезу. Это не обсуждается.
Я пожимаю плечами, но сдаюсь. Все равно ехать от кофейни до моего дома не больше пятнадцати минут. На споры с Марком времени уйдет не меньше, а я совсем не уверена, что продержусь еще полчаса без истерики.
Мне нужны плед, Бусинка и уединение в четырех стенах. И поскорее.
В машине и я, и Марк храним молчание. Нам не о чем больше говорить. Я уверена: эта встреча — одна из наших последних. Как только будет продана квартира, наше вынуждение общение закончится.
Когда Марк останавливает машину у моего подъезда, я выхожу, не прощаясь и не оборачиваясь. Я больше не могу рвать себе душу.
Глава 24
В течение следующей недели мы согласовываем дату сделки по продаже квартиры, назначаем время визита в банк и подробно обговариваем нюансы. Я заранее беру выходной и оставшиеся до встречи дни провожу в каком-то глубинном, сокрытом от собственного сознания отчаянии.
Все закончится в последний вторник августа. В офисе банка, господи…
Мы с Марком больше не увидимся. Я больше никогда не услышу его голос и не посмотрю в темно-синие глаза. Не почувствую тепла его прикосновений. Не вдохну его терпкий запах.
Я будто готовлюсь к похоронам. И звук каждого уведомления в мессенджере — колокольный звон по усопшему.
Там, в реальности нереального мира, наша с Марком переписка — образец вежливого общения бывших супругов. Ни упреков, ни тайных попыток поупражняться в остроумии, ни показного холодного тона.
Время. Место. Условия сделки.
«Я заеду за тобой? Поедем в банк вместе»
«Не нужно»
Я читаю короткие, лишенные жизни предложения снова, и снова, и снова. Хотя необходимости в этом занятии нет: я давно знаю их наизусть.
Утром. Днем. Вечером. Ночью, прежде чем провалиться в прерывистый, наполненный полукошмарными видениями сон.
Я не знаю, зачем травлю себе душу и сердце. И не понимаю, как прекратить.
Утро вторника настает быстрее, чем мне хотелось бы. С трудом выпив кружку чая с парой безвкусных печенюшек, в сопровождении Бусинки я бреду из кухни к покосившемуся шкафу и достаю отглаженный с вечера костюм — один из тех, что когда-то надевала на защиту очередной курсовой. Стоит скосить взгляд вправо — и мысли на миг наполняются разрушительными картинками.
Ночь. Пышущий жаром и гневом Марк. Его резкие движения, вжимающие меня сначала в хлипкие дверцы шкафа, а затем в стену рядом.
Прожигающие кожу поцелуи. Жадные, уверенные руки. Громкое, опаляющее душу дыхание…
Я вздрагиваю. Хватаюсь за болтающийся на вешалке костюм как за спасательный круг и пытаюсь сделать вдох, пока горло перехватывает беззвучным рыданием.
Та ночь — все что у меня есть.
Та ночь — все, чего у меня никогда не было.
Сладкая иллюзия и худший кошмар.
Когда охватившая каждую клетку моего тела боль постепенно угасает и способность к движению возвращаются, я убираю костюм назад. Ничего не могу с собой поделать.
Руки сами тянутся к красному платью по соседству. Оно — фрагмент из прошлой жизни, не ставшей явью.
Я покупала его перед самым выпускным, представляя, как мы с Марком отправимся в первый в жизни совместный отпуск — свадебное путешествие: он и я, теплое синее море, золотистый песок, красивый итальянский город — яркий и цветастый, как с подарочной открытки, — и номер для новобрачных в каком-нибудь уединенном отеле.
Жаркая погода, открытые, ладно сидящие по фигуре платья, откровенные купальники и золотистый загар должны были сделать меня другой: раскрепощенной и беззаботной. Я собиралась расслабиться, забыть о всех своих комплексах и соблазнить собственного мужа.
Я думала, лето окажется поворотной точкой в наших стремительно начавшихся и после странно застывших отношениях. И даже была отчасти права: лето и правда стало для нас — меня — точкой невозврата.
Вздохнув, я набираюсь решимости и переодеваюсь в новый наряд. Красная ткань платья удивительно мне к лицу: девушка-консультант в бутике бренда, вещи которого я вряд ли когда-нибудь в будущем смогу себе позволить, была права: правильный оттенок красного подойдет любой. Кожа, едва встречавшаяся этим летом с солнцем, светится, глаза ярко сияют, отчего трудно заметить залегшие под ними тени, и вид у меня почти идеальный, если смотреть со стороны.