— Они там, — сказала цыганка, указывая острым ногтем в сторону построек.- Но мы туда не пойдем.
— Кто они? — не поняла Лиза.
— Свиньи, конечно. Главная гордость Пашука. Странно, что ты ещё об этом не знаешь.
— Я почти ничего не знаю, — призналась Лиза.
— Свиньи — это не секрет. Морозовы всегда занимались ими. Думаешь, как они живут? Говорят, у них самая вкусная свинина на свете. Нам направо.
Цыганка свернула с посыпанной влажным, немного подмерзшим песком дорожки в сторону самого заросшего места на участке. Лес самовольно пробрался туда через стену и продолжал постепенно наступать. В глубине, вдоль забора, проходила широкая сухая канава, засыпанная листьями и мхом. За ней, прямо в стене, виднелось нечто вроде люка или низенькой, металлической двустворчатой калитки, с огромным навесным амбарным замком.
— Что это? — удивленно спросила Лиза.
— Это проход, — ответила цыганка так, будто от этих слов сразу всё разъяснялось.
— И куда он ведет?
— Он не ведет, а приводит. Никогда не пытайся заходить туда! — её черные брови сошлись на переносице. — Лес кишит волками и прочими страхами.
Лиза безразлично пожала плечами:
— Да я и не собиралась.
— Даже из любопытства не ходи, — не унималась цыганка. — Помни. Это не выход, а вход.
— Послушайте, во-первых, у меня нет ключа, а во-вторых, мы сегодня же уедем отсюда. Но цыганка уже увлеченно искала что-то в просторных карманах длинной многослойной юбки цвета макового поля. А когда нашла, то крепко зажав в кулаке, переложила прямо в руку Лизе, не дав даже взглянуть, что там.
— Это — последний шанс. Тогда, когда совсем не осталось надежды. И обязательно повяжи красное.
Лиза хотела раскрыть руку, чувствуя, что в ней лежит нечто твёрдое и холодное, но заметив неодобрительный взгляд, просто сунула это в свой карман и иронично поинтересовалась:
— А коричневый не сойдет?
— Коричневый — цвет маскировки и страха, красный же — опасности и власти. Подобное притягивается подобным, — по-прежнему серьёзно сообщила цыганка. — В нашем мире этого почти не различишь, но там, откуда они приходят…
Лиза слушала вполуха, с твёрдым намерением сейчас же собрать вещи и, как только приедет Слава, немедленно убраться отсюда.
Они возвращались тем же путем.
— Просто открой и жди, — твердила цыганка.
— Зачем вы мне это говорите?
— Да, зачем я это говорю? Может, всё ещё обойдется.
— Что обойдется? — каждый раз Лизе казалось, что она никак не может ухватить нить разговора.
— Ты выглядишь очень наивной, и это меня тревожит.
Девушка начала злиться:
— О чем вообще речь?
— Ни одно гадание не дает верного решения. Потому что его нет. Можно получить направление, но определенность — никогда. Но и без карт советую тебе поскорее разобраться со своим семейным положением и не задавать никаких лишних вопросов. И, в случае чего, красное — обязательно, оно должно тебе как-то помочь.
Девушка хотела ответить, но тут в черных глазах цыганки промелькнул страх и, резко обернувшись, позади себя Лиза увидела Влада. Слышал ли он их разговор, не ясно. Она даже не знала, что в этих словах дурного, но испугалась не меньше цыганки.
Влад, выдвинув вперед тяжелую челюсть, молча, исподлобья разглядывал Лизу. Его взгляд, прямой и вызывающий, чрезвычайно смутил Лизу.
— Я готов ехать, — сказал он цыганке, не поворачивая головы.
— Да, да, конечно, — засуетилась та, — Мне только сумку из дома взять.
Она исчезла, а Влад так и не сдвинулся с места. Его массивная фигура угрожающе возвышалась над Лизой, точно вот-вот он раздавит её своей огроменной лапой, наступит и разотрет в пыль.
— Ты что, болеешь? — спросил он неожиданно.
— Нет, — прошептала Лиза едва слышно.
— Бледная какая-то.
— Не успела накраситься, — почему-то она оправдывалась.
— Не нужно больше краситься. Так лучше.
Даже появлению неуклюже переваливающегося Пашука Лиза обрадовалась.
— Чё стоим? — прошепелявил он, грубо пихая Влада в плечо. — Займись делом.
— Скажите, пожалуйста, когда вернется Слава?
Пашук посмотрел на Лизу так, точно заметил только сейчас и, усмехнувшись беззубым ртом, передразнил:
— Слааава, Слааава. Первый раз о таком слышу. Что за фрукт?
— Куда он поехал?
Пашук с издевкой подмигнул Владу:
— О ком это она?
— Ну, уж точно не про меня, — отозвался тот, довольно скалясь.
Из дома вышла цыганка со своими пожитками, и, издалека помахав всем рукой, забралась в кабину белого проржавевшего грузовичка, припаркованного возле гаража.
Влад лениво потянулся, отчего короткий свитер задрался, оголяя круглый волосатый живот. С удовольствием пошкрябав по нему ногтями и широко зевнув во весь рот, он сообщил, что вернется к обеду, и наконец ушел.