Больше Маленького Макса они не видели, родители увезли его с дачи насовсем. А бабушка сказала, что ему теперь долго придется ходить к невропатологу, потому что Макс, хоть и заговорил, но очень плохо: то заикается, то слова путает, а порой и вообще подвывать начинает.
После того случая Володька на кукурузное поле не ходил и молочную кукурузу не ел. А ведь было в том вкусе нечто волшебное и необъяснимое, наделяющее головокружительным ощущением беззаботности и свободы. Помнилось, надкусишь такой сочащийся початок, вдохнешь ароматный полевой воздух и смело, не задумываясь ни о чем дурном, окунешься в заколдованные заросли. Да разве кто и думал, что кукурузного поля можно бояться? Потому что его хозяин, хоть и страшный, но, несомненно, воображаемый монстр.
И вот теперь Володька, бывавший на даче лишь наездами, ведь там, кроме старенькой бабушки прочно обосновалась старшая сестра с тремя детьми, мужем и двумя собаками, впервые за все эти прошедшие двадцать шесть лет, повинуясь какому-то странному ностальгическому порыву, неожиданно свернул с главной дороги, и подъехал к тому самому нежно-золотистому кукурузному океану.
Сорвав один крайний, но уже довольно тяжеленький початок, Володька развернул его и, оставляя ботву на ножке, понюхал. Лёгкий запах терпкой свежести был почти таким же, каким он его помнил, ну, или почти таким же. Однако стоило откусить, как стало ясно, что нынешняя кукуруза стала совсем травянистой и пресной. Всё вроде бы то же, да уже не то. Пора было возвращаться, но уходить почему-то не хотелось. Постоял немного, помялся, и вдруг не удержавшись, бесшабашно, по-мальчишески, нырнул в манящие дебри.
Гордо развесив в стороны остроконечные листья, толстые крепкие стебли по-прежнему возвышались над ним. Куда не поверни, везде длинные узкие травяные ряды и звонкий стрекот кузнечиков. Володька поднял голову и тоже почувствовал себя мелкой букашкой, заплутавшей в траве. Чистейшее, без единого облачка небо, казалось совсем близким и плоским. Пройдя ещё немного вперед, он явственно ощутил, как в глубине души, норовя вот-вот выпрыгнуть наружу, радостно щекочется его детство.
— Эй! — крикнул он зачем-то, и тут же сам рассмеялся собственному озорству.
Низко пролетела ворона, что-то презрительно каркнула, должно быть это он вспугнул её своим криком. И, вслед за этим, тишина начала отступать. Володьке почудились неясные отдаленные голоса, где-то поблизости жёсткая листва беспокойно зашуршала, кузнечики затаились.
Очарование момента мгновенно рассыпалось, Володька развернулся и торопливо зашагал обратно. Тревожное шуршание возобновилось с новой силой, и звук этот быстро приближался. Он почти сразу понял, что скорей всего отклонился не в ту сторону и, яростно работая локтями, попробовал изменить маршрут. Раз, где-то с боку ему почудилась тёмная фигура, но оглядываться не имело смысла. Скорей всего то был обман зрения, вызванный мельканием света. Нелепо же думать, что кто-то может преследовать его в этих зарослях. Хотелось лишь выбраться к машине, остановиться и потом уже обернуться. Но зеленые коридоры продолжали насмешливо играть, запутывать и заманивать.
Человек возник перед ним совершенно внезапно, словно вырос из-под земли. Низенький, сморщенный, с бронзовой обветренной кожей на широкоскулом азиатском лице. От неожиданности Володька отпрянул, с трудом удержав в груди возглас. А затем, поддавшись необъяснимому детскому испугу, трусливо отступил и приготовился к бегству.
Сморщенный закричал зло и надрывно. Это были такие слова, разобрать которые Володька не мог, но догадаться, что они означают угрозу, было не сложно. И мигом со всех сторон, многократным эхом зазвучали ответные выклики.
В ту же минуту сзади на него кто-то напал. Сильный и тяжелый. Повалил лицом вниз, наступил коленкой на позвоночник и выкрутил руки. И когда резким рывком его подняли на ноги, то он увидел ещё человек пять азиатов. Все они подозрительно и напряженно смотрели на него из-за стеблей, а совсем молоденький парнишка с отстраненным блуждающим взглядом несмело подкрался и принялся обшаривать его карманы. Достал права и ключи от машины, денег не нашел и расстроенно пожал плечами.
— Воруш? — сказал сморщенный, подходя к Володьке очень близко так, что стали видны его вставные металлические зубы. — Чужой кукуруз воруш?
— Нет. Я просто зашел и заблудился, — ответил Володька почти честно.
— Хороший человек не пугливый, — сморщенный покрутил заскорузлым пальцем у него перед носом.
— От неожиданности, — признался Володька.