Новенькая пачка, всего пару минут назад благополучно покоившаяся в его кармане уже успела изрядно запылиться. Ваня поднял её и для надежности сунул её теперь уже во внутренний карман. И тут глубине темного сводчатого проема он заметил желтоватое электрическое свечение, пробивающееся из-за неплотно притворенной двери. От неожиданности парень сделал шаг назад. Сомнений не было, там, в подвале горел свет.
Фокус быстро выбрался на улицу и побежал к тому подъезду, через который они поднимались на крышу. Не крайний, значит не пятый. Четвертый или третий? Но который теперь он уже точно не помнил. Эпизод с сигаретами и обнаруженные признаки жизни в давным-давно заброшенном здании отчего-то сбили его с толку.
На этом объекте он был в первый раз. Шестиэтажный кирпичный корпус прекратившего работу ещё в восьмидесятые годы санатория для работников системы образования, внешне выглядел ещё вполне прилично. Большинство стекол целы, на стенах ни следов граффити, ни поджога, балконы хоть и обветшалые, с полусгнившими асбестовыми перегородками и дырявыми бортиками, но ни один из них не обрушен. Даже когда-то застекленные фанерные двери подъездов были аккуратно прикрыты.
Когда они только приехали сюда, Фокус засомневался, что поблизости нет никакой охраны, и никто не следит за тем, чтобы бомжи или заезжие наркоманы не разнесли дом на куски. Но Леха, бывавший здесь уже неоднократно, заверил их с Киром, что путь полностью свободен и им нет смысла прятаться и крадучись пробираться в дом. И всё же громкость у телефонов по привычке все трое убавили до минимума, чтобы не запиликал в неподходящий момент. Теперь же, по очереди набирая номера обоих приятелей, он был уверен, что ни один из них к телефону не подойдет. Фокус хотел было пройти через другой подъезд, но скорее почувствовал, нежели увидел на крыше какое-то движение и поднял голову.
На фоне серо-голубого, подернутого легкой облачной пеленой неба, по самому краю парапета широко размахивая руками, бежал Кир. Подпрыгнул, легко перекувырнулся в воздухе, сделал ещё несколько шагов, встал на руки, прокрутил ногами мельницу и, вернувшись через мостик в прежнее положение, снова побежал.
— Эй, чувак, — громко крикнул он, — чего глазеешь, снимай, давай.
Фокус помахал в ответ рукой, ему не хотелось шуметь, хотя после показательного выступления Кира и его радостных воплей, о конспирации можно было забыть.
В этот момент на крыше появился и Лёха Виноградов, руки в карманах, плечи ссутулены, воротник ветровки поднят. Фокус не мог видеть выражение его лица, но не трудно было догадаться, что и ему не нравится беззаботный настрой приятеля. Лёха очень серьёзно относился к таким вылазкам. Он шел сюда за тишиной и атмосферой тайны, за едва уловимой тревогой и странным чувством сопричастности с какой-то другой жизнью. Виноградов внимательно вглядывался в каждую найденную вещь, будь-то пузырек из-под лекарств или книга, ловил каждое дуновение сквозняка, осматривал заплесневелые стены и прислушивался к звукам, наполняющим любой, даже самый заброшенный дом. Нарушать этот покой он считал кощунством и ему очень хотелось наподдать Киру, но для начала требовалось изловить этого лихого акробата.
Леха показал Фокусу два пальца и поднес их ко рту, изображая будто держит сигарету.
— Иду, — тихо ответил тот, — Какой подъезд?
***
Когда Ваня поднялся на крышу, их обоих уже там не было.
— Вот, придурки, — подумал он, встал на то место где несколько минут назад стоял Леха, посмотрел вниз. К концу мая лес уже почти весь зазеленел, да и трава, перемежаясь с редкой порослью берез, росла здесь в своё удовольствие. Кое-какие одуванчики опушились, но большинство из них ещё радовали глаз жизнерадостной желтизной. Фокус сделал глубокий вдох, словно возвращаясь к жизни после зимнего холода и полугодового сумрака, скинул куртку и снова достал фотоаппарат, планируя сделать несколько снимков с крыши. Он не сомневался, что заядлый курильщик Лёха, сам прибежит обратно минут через пять. Ваня даже специально достал сигарету и прикурил. Но время шло, табачный дым быстро рассеивался, а фотографировать больше было нечего.