— Зачем же он меня послал на третий этаж, — спросил потрясенный Фокус.
— Понятия не имею, — круглые глаза Лёхи выражали недоумение, — Сказал, что не нужно тебя расстраивать и дать возможность немного пофотографировать. Я умолял ехать в больницу как можно быстрее, но Кир сказал, что ты нервный и тебя следует подготовить.
— Так значит там, в подвале остался этот мальчишка? И вы просто бросили его там подыхать? Я слышал, как он плакал.
— Я тут не причем, — попытался оправдаться Виноградов, — Мне больно было. Я вообще думать ни о чем не мог.
— Какие же вы твари! — Фокус выскочил из санитарской громко хлопнув дверью. Он отлично знал, где живет Кир.
***
Звонок в дверь застал Кира почти в дверях. Мама, убрав со стола после завтрака, отправилась в ванну, а отец в гостиной смотрел программу новостей.
— Выйди на пару слов, — Фокус вытянул его на площадку, ухватив за рукав.
— Я в твоём распоряжении, — доброжелательно улыбнулся Кир, выходя из квартиры.
— Где ключи? — Ваню буквально трясло. — Если не отдашь, то со своим цирком сразу можешь попрощаться.
— Я не понял, — Кир невинно склонил голову на бок, — Ты мне угрожаешь?
— Мы с тобой живем не просто в одном дворе. Мой дом находится прямо напротив твоего, а окна моей квартиры выходят точно на твой подъезд. Кроме того, напоминаю, что я стреляю, так же круто как ты скачешь, и раздробить коленную чашечку мне ничего не стоит. А после таких травм, как известно спортсмены не восстанавливаются.
— Спасибо, что предупредил, — Кир слегка побледнел, но продолжал сохранять хладнокровие, — буду знать, куда ментов направлять.
— Ну да, конечно, и сразу всплывет вчерашнее убийство. Погорим все, а колено ты больше себе не вернешь.
— Что тебе надо, я не понял? — Кир сделал шаг навстречу.
— Будешь теперь меня с лестницы скидывать? — Фокус весь напрягся, ожидая, что тот его ударит.
Но вместо этого Кир пошарил в кармане и достал два ржавых ключа на проволочном колечке и, не раздумывая, швырнул их вниз:
— Апорт!
***
Молоденькая ярко-зеленая листва весело трепетала, внимая ласковому весеннему ветру, солнце, точно радуясь встрече со старыми друзьями, приветливо сверкало на всём, чего касалось. Лес жил своей головокружительной весенней жизнью, в которой не было места страхам и печалям.
Ваня мысленно поприветствовал ставший неожиданно знакомым дом и охотно, по-деловому зашел в крайний подъезд. Поднял с пола два крупных куска кирпича и одним из них припер входную дверь, впуская внутрь свет и свежий воздух. Поставил на пол возле входа пакет с ещё теплыми гамбургерами и спустился вниз. Ничуть не колеблясь отпер подвал, распахнул дверь и закрепил её вторым кирпичом. Затем отошел на пару шагов и крикнул в темноту:
— Выходи не бойся. Иди, поешь.
Внутри послышался слабый шорох, но на пороге так никто и не появился. Ваня подождал немного и вышел на улицу. Здесь дышалось удивительно легко и спокойно. Фокус развернулся и пошел в противоположную от машины сторону, туда, где за полем виднелась другая сторона леса. Он шел по высокой, ещё мокрой от росы траве и штанины тут же потемнели от влаги. В воздухе пахло одуванчиками и приближающимся летом.
— Как же хорошо, — неожиданно подумал он и достал из кармана телефон. Быстро набрал короткий номер и спокойно, не опасаясь, что передумает, сказал: — Здравствуйте, соедините меня, пожалуйста, с дежурной частью Тверской области, у нас тут произошел несчастный случай.
Тяжелее земли, легче ветра
По полям дорога петляла долго. Некоторые из них были совсем заброшены, другие возделаны, но лишь частично. Где-то уже можно было различить по ботве картошку, свеклу и морковь. Стройными рядами колосились кукурузные стебли.
Но удивительнее всего были три белых барашка, теснившиеся на зеленом пригорке. Их пухлые курчавые тушки прижимались друг к другу, словно им не хватало места. И стоило одному наклонить голову, чтобы ухватить травку, как сразу же другие отпихивали его, пытаясь успеть первыми.
Димка долго смотрел на барашков, даже когда их фигурки стали совсем маленькими.
— Клёвые бараны, — восхищенно сказал он, в первый раз за последние пятнадцать минут нарушая тишину.
— Это овцы, — тоном специалиста отозвался Максим.
— С чего ты взял? — удивился Димка.
— У баранов рога, — отрезал брат.
— А может, они ещё не выросли? — Димка не сдавался.
— Тогда они называются — ягнята.
Спорить с Максимом было бесполезно, у него всегда на всё было тысяча разумных пояснений и замечаний. Именно поэтому Костя не подавал голоса больше получаса. Его утомили споры с братом, и он дал себе слово помалкивать. Лишь так можно было сохранить спокойную атмосферу в машине.