— Вооружённая полиция! Бросайте оружие! — крикнул человек, шедший первым. Он упал на одно колено и прицелился в Джека, держа свой автоматический пистолет обеими руками. — Я сказал — бросайте оружие! Быстро!
Джек обернулся, приподняв бровь.
— Это последнее предупреждение, — рявкнул стрелок. — Опусти пистолет, или я выстрелю.
— Отойдите, — сказал Джек. — Это Торчвуд.
Офицер нажал на курок, когда последнее слово сорвалось с губ Джека. С этого расстояния первый выстрел был достаточно мощным, чтобы сбить его с ног, а второй, ранивший его в плечо, заставил его упасть лицом вниз в грязь.
Стрелок моргнул, словно удивляясь тому, что только что сделал.
— Он сказал «Торчвуд»?
— Попридержи своё оружие! — пронёсся через парк чей-то голос, и из тёмного тумана появился Оуэн Харпер. — Опустите оружие. Вся эта область сейчас находится под ограничением Торчвуда.
Полицейские в молчаливом недоумении смотрели на представшую перед ними сцену: безголовая собака, валяющаяся в грязи, растянувшийся на берегу выпотрошенный труп человека, Джек Харкнесс, лежащий лицом вниз в воде, и совершенно шокированная Гвен, стоящая чуть поодаль. И Оуэн, шагающий мимо них прямо к дежурному офицеру. Он остановился, только когда они оказались нос к носу.
— Ты здесь главный?
— Я судмедэксперт, да, — сухо ответил офицер. — Сержант Килшоу.
— Тогда проваливай, — сказал Оуэн.
— Хорошо, Оуэн, — Гвен подошла к ним. — Я разберусь с этим.
Эксперт с благодарностью повернулся к ней.
— Это правда? Это действительно дело Торчвуда?
— Боюсь, что да, — Гвен выдавила улыбку. Она постаралась говорить как можно более официально. — Боюсь, что нам придётся попросить вас и ваших людей покинуть эту территорию. Спасибо, что отреагировали, но мы займёмся этим сами.
— О… да. Ладно.
Эксперт выглядел совершенно изумлённым, и Гвен немного смягчила тон.
— Впрочем, вы можете установить кордон вокруг парка. Мы ведь не хотим привлекать внимание любопытствующих, не правда ли?
Сержант Килшоу кивнул, словно был рад тому, что у него появилась оправданная возможность уйти. Однако он колебался, глядя на валяющийся на траве неподалёку выпотрошенный труп.
— Мисс, но здесь труп. Я понимаю, о чём вы говорите, и знаю, что у Торчвуда есть абсолютный приоритет, но я чувствую себя некомфортно, оставляя территорию в таком виде.
Гвен выдержала его пристальный взгляд, твёрдый, но не агрессивный.
— Мне жаль, но вы сами это сказали — абсолютный приоритет.
— Мне нужно узнать, кто это. Мы должны сообщить его семье о случившемся. Я могу это сделать?
— Пока нет. Мы свяжемся с вами и разберёмся в деталях этого дела в кратчайшие сроки.
Сержант Килшоу по-прежнему не выглядел счастливым, но он знал, что ничего не может сделать. И всё-таки он снова сделал паузу, не желая уезжать, не получив какой-нибудь уступки.
— А что насчёт моего человека? — он указал на офицера, который стрелял в Джека. Другой член вооружённой команды уже изымал у стрелка оружие и бросал его в пластиковый пакет для сбора доказательств, чтобы потом провести обычное судебное расследование. — Будет запрос. Это закон.
— Не нужно, — послышался голос с берега; он говорил, нарочито растягивая слова. Джек медленно поднимался на ноги, с его испачканного в крови лица и шинели стекала грязная вода. Он не спеша подошёл к эксперту и улыбнулся. — Мне не причинили никакого вреда.
— Что? — Килшоу смотрел на тёмно-красное пятно, расползающееся на рубашке Джека.
— Он промазал, — просто сказал Джек.
Полицейский нахмурился.
— Что?
— Капитан Джек Харкнесс, — тепло произнёс Джек. Он пожал руку эксперта и одарил его лучезарной улыбкой. — Как я уже сказал, мне не было причинено никакого вреда. Собирайте своих людей и идите, сержант. Мы сами во всём здесь разберёмся.
— Он промазал? — повторил Килшоу, все ещё глядя на кровь, просачивающуюся сквозь синюю рубашку Джека.
— Да. Фактически на вашем месте я бы объявил ему выговор. Похоже, ему следовало бы больше практиковаться на стрельбище, вам так не кажется?
— Так куда оно ушло? — спросил Оуэн немного позже. Они втроём стояли у озера. Вокруг царила мёртвая тишина. Поверхность воды под чёрным ночным небом была спокойной и зеркально-гладкой.
— Думаю, туда, вверх, — Джек смотрел на небо, разглядывая низкие облака, окрашенные огнями Кардиффа в оранжевый цвет. Капли дождя начали падать на его лицо, смывая с него кровь и грязь.
— Ты хочешь сказать, что она умеет летать?
— Крокодил с реактивным двигателем. Она поднялась из воды, а потом мы потеряли её в темноте. — Джек посмотрел на свой револьвер, барабан которого был открыт, так что его можно было перезарядить. — Хотя я думаю, что ранил её.
— Значит, она снова сбежала, — Оуэн с отвращением пнул траву.
— Ты считаешь, что это то же самое существо, которое мы видели на рыбной ферме?
— Посмотри на тело, — Оуэн присел рядом с собачником. Он указал карандашом на зияющую в разорванной одежде и плоти рану. — То же самое было с охранником и Большим Парнем, их фактически разорвали пополам.
К ним подошла Гвен, которая звонила в Хаб с отчётом, стоя немного поодаль.
— Я рассказала Тош подробности. Она собирается решить вопрос с вывозом тела и с подходящей историей для полицейских.
— А что насчёт прессы? — спросил Джек. — Они скоро будут здесь повсюду.
— Она занимается этим. Она говорит, что разобраться с прессой и телевидением проще всего, потому что зверские убийства в парке — это одна из их любимых тем, и они поверят во всё, что угодно. — Гвен подавила дрожь при мысли о том, что искусство прикрытия Торчвуда состоит в постоянном утаивании их участия и «нормализации» происшествия. Это было то, что Гвен теперь почти считала само собой разумеющимся. Почти. Точно так же она с невероятной регулярностью становилась свидетелем жутких насильственных смертей с тех пор, как присоединилась к Торчвуду. Она с самого начала при поддержке Джека дала себе обещание, что никогда не станет относиться к этому равнодушно. И всё же вот она бесстрастно смотрит на выпотрошенное тело у их ног с такой же холодной, профессиональной отстранённостью, какую она, вступив в команду, улавливала у других, опытных членов Торчвуда.