— Папа не одобрил бы, — сказала я, цепляясь за соломинку, а она посмотрела на меня, как на самого глупого человека в мире.
— Не одобрил бы чего? Что я спасаю ему жизнь? Конечно, он бы предпочел умереть и никогда больше не увидеть нас с Бенджи. Боже, что я скажу тогда Бенджи?! Нет, я никогда не прощу себе, если не попробую спасти отца!
— Все сложнее, чем тебе кажется. — Я начинала сердиться на нее. Мир она видела таким, как его показывают в подростковых сериалах, где очень просто чем-то жертвовать. — Есть вероятность, что вы не совпадете и его тело отторгнет пересаженные ткани.
— Но мы, по крайней мере, это выясним!
— Тебе тоже может стать плохо…
Я попыталась понять, что она чувствует. Ей некуда было выплеснуть свою ярость, дочь еще не стала взрослой и не могла растворить ее, например, в вине. Я потеряла контроль над нашей жизнью. Сколько всего случилось — Майка арестовали, и он умирает; окровавленная Карен рыдает у нас дома; Джейк — в тюрьме, а фото обнаженной Кэсси летает по телефонам.
— Но мы должны хотя бы попытаться! Я собираюсь это сделать! Ты сказала, что мы не узнаем правду о произошедшем, если он не очнется. Он должен очнуться!
Я могла бы прервать эту тираду, но не стала. Я не имела права лишать ее шанса.
— Хорошо. Проведем тест.
И все, что я теперь могла, — это молиться, чтобы их органы не совпали и мой муж не был бы спасен таким способом.
— Он умирает.
Билл внимательно посмотрел мне в лицо, словно пытаясь прочесть мысли. Майк давно не делал ничего подобного, и я почувствовала себя странно: одновременно опьяненной восторгом и придавленной, скованной.
— До этого не дойдет, уверенно произнес он. — Врачи его вытащат.
— Вырезав кусок печени у Кэсси? Не уверена, что Майк хотел бы этого.
— Ну есть же еще очередь на трансплантацию. Она существует как раз для таких случаев.
Да, но если исключить, что люди постоянно умирают, так и не дождавшись нужного органа.
— Прости, — сказала я, — мне не следует злоупотреблять твоим участием. Ему некому помочь, кроме меня. Я должна это сделать ради Бенджи и Кэсси.
Нахмурившись, Билл махнул рукой, давая понять, что объяснения излишни, и так все ясно. В воздухе повисла напряженность. Подобное ощущение возникало у меня и в колледже, когда мы засиживались до рассвета за бокалом дешевого красного вина или чашкой растворимого кофе. Тогда я предпочитала не замечать этого и по первому же зову мчалась к Майку. Теперь я не могла вести себя подобным образом. Мы ведь ни разу еще не говорили с Биллом о нас, о том, что вместе спим, что теперь он следит за моим домом, готовит мне еду, заботится о моих детях.
Я посмотрела на Билла. Казалось, он обдумывал что-то важное.
— Если Кэсси не подойдет в качестве донора, думаю, ты должна предложить Карен сделать тест Джейку, — наконец проговорил он.
Я молчала, потрясенно уставившись на него.
— Знаю-знаю, звучит безумно, но это — выход.
— Господи, Билл. Ты серьезно?
— К сожалению, таковы обстоятельства. А для Джейка — тоже вариант. Так ему светит большой срок, а если он спасет Майка, приговор могут смягчить. Возможно, дело даже закроют. Я копался во всех этих тонкостях. Когда он напал на Майка, ему не было восемнадцати, и это, скорее всего, учтут. И Карен… Она ждет, что ты поддержишь Майка, а не ее. И таким образом ты сделаешь лучшее из возможного, убьешь сразу двух зайцев. В конце концов, она поймет и оценит твое предложение, я уверен.
Хотелось бы мне, чтобы это было правдой, чтобы я, взлетев над волной, которая нас накрыла, защитила Майка, одновременно помогая Карен, — ведь она, конечно же, очень страдала, хотя и не открыла мне всей истины до конца. Хотелось бы. Но…
— Все не так просто, — покачала головой я.
Когда я закончила рассказывать ему о том, что сделала, Билл сидел бледный и часто дышал.
— Эли, ты правда сказала полиции, что Карен лжет? Что она… спала с кем попало?
— Но так оно и есть! Ты долго жил в другой стране и не знаешь. Но ты же помнишь, как она вела себя в колледже. Потом ничего не изменилось. У нее было много мужчин, в том числе женатых. И она в течение двадцати пяти лет встречалась с моим мужем!
О, теперь Билл перестанет относиться ко мне как к прекрасному и важному для него человеку…
— Эли, ну ты же видела ее тогда, видела кровь…