— Какая разница?
Он смотрел на меня:
— Эли…
— Пожалуйста, Билл. Ведь это последняя ночь. Наша самая последняя ночь.
Я взяла его под руку и бросила стаканчик на траву. Билл проследил за ним глазами, но ничего не сказал. Мусора вокруг уже хватало, так что еще один стаканчик ничего не менял. Я приподняла подол и взяла его в руку вместе с туфлями. Представляю, как мы выглядели со стороны — босая девушка в мятом платье и юноша в старомодном смокинге на фоне розовеющего неба. Уверена, мы были прекрасны! Полные сил, молодые, сексуальные. Вдруг я представила нас с Биллом парой, и мне эта идея понравилась. Конечно, ведь он был рядом все это время, ждал, никогда не просил большего, пока я бегала за Майком, выставляя себя дурой. А Карен доказывала мне, что Майк меня не любит, а просто использует, и никогда не будет жить со мной спокойной семейной жизнью. И вот теперь я знаю, что она не ошибалась.
Билл сказал:
— Подожди-ка секундочку. Я видел две неоткрытые бутылки шампанского.
И он побежал через лужайку, а я осталась ждать. Тут ко мне, пошатываясь, подошел Каллум.
— А, вот ты где, — промычал он, — Джоди тебя ищет. Ох… да. Ну и… все. Прекрасно выглядишь сегодня. Настоящая красотка.
Он был очень пьян.
— Спасибо. — Я улыбнулась.
— Слышал про твоего папашу. Ну да, мой такой же. Вечно твердит: «Каллум, ты можешь лучше, Каллум, опять ты все испортил». — Он вытер рот рукавом.
Я забеспокоилась, что застряну здесь. Ведь Билл — такой добряк. Он останется слушать бессвязные речи Каллума вместо того, чтобы провести это время со мной наедине.
— Спасибо, Каллум. Со мной все будет хорошо.
— Если тебе когда-нибудь что-то понадобится…
Я твой друг, Эли!
— Я знаю.
Куда же подевался Билл? Я огляделась.
Каллум опустил мне на предплечье горячую тяжелую ладонь.
— Он тебя не заслуживает, наш мальчик Майки. Ты даже не знаешь, что он… что он тебе не пара.
Я не хотела слышать про Майка, потому что смутно чувствовала — это мне не понравится. И прекратила этот разговор:
— Неважно. Все нормально. Слушай, Каллум, я, кажется, видела Джоди в соседнем дворике. Она недоумевала, где ты.
Ничего такого не было, но я хотела, чтобы он ушел. Каллум, непонятно почему удрученный, обнял меня за талию. «О нет!» — подумала я и быстро нашлась:
— Мне надо идти.
— Майки тебя не стоит, — повторил он, дыша мне в лицо перегаром.
На секунду я испугалась, что сейчас случится нечто нехорошее, но тут подоспел Билл с бутылкой шампанского в руке.
— Все в порядке?
— Да, все нормально. Каллум просто малость пьян. И сейчас он идет к Джоди. Да, Каллум?
Тот отпустил меня, отступил на шаг и грустно кивнул.
— Пойдем, Билл, — сказала я. И, испугавшись, что он почувствует неловкость и решит ее сгладить, потянула его за собой.
Мы пересекли двор и через холл вышли на улицу.
— Можно пойти в парк. Там видно рассвет. Вернемся к завтраку, — предложил Билл.
— Давай.
И мы ушли. Я не следила за временем. Потом я много размышляла, сыграли ли какую-то роль все наши пересечения на балу. Может быть, пока я спорила с Майком, кто-то проскользнул в сад и напал на Марту. Или к тому моменту она уже была мертва и лежала за стеной сада Феллоуз. В то время как остальные пили, танцевали, целовались и радовались жизни.
Глава двадцать девятая
Я в последний раз проверила, все ли на месте в чемоданчике — кошелек, телефон, зарядка… Мне очень давно не приходилось проводить ночей вне дома.
— Господи, пожалуйста, пусть все будет хорошо, — попросила я вслух умоляющим тоном.
Как же мне уйти и оставить Кэсси, которую не вытащить из постели? Она даже не включила телефон, что было неслыханно. Вероятно, ее фотография все еще ходила по Сети и могла остаться там навсегда.
— Куда ты?! — крикнул Бенджи, стоя в дверях моей спальни и наблюдая, как я суечусь над чемоданом. — Кто же останется с нами?
— Мне… мне надо кое-что уладить, чтобы помочь папе.
— Но… как же мы без тебя?
— Подожди, я скоро все объясню.
Если она приедет. Перед тем как спросить адрес, она очень долго молчала, и я не была уверена, что она решится.
— Бенджи, дай мне пройти.
Я потащила чемодан по коридору, краем глаза заметив, какой беспорядок в комнате у сына. Понятно, что она об этом подумает, промолчав, конечно.
— Ради бога, приберись! Неужели я так много прошу? Всего лишь убраться у себя в комнате!
Он вздрогнул, и я подумала, что упреки и крики могут действовать на ребенка как удары. Надо ему просто помочь.