- Послал же бог зятька!
Но вот, наконец, он заметил кравшегося, как мелкий воришка, Владыку, наряженного в сомнительные лохмотья, и чуть не испортил дело громовым хохотом. Однако, быстро взял себя в руки. Теперь все дело за Владыкой.
- Ну, зятек, посмотрим, на что ты годишься, - бормотал Иссилион, накидывая невидимость и присоединяясь к команде духов, осуществлявших контроль за ситуацией. Они сегодня с самого утра вели Надин, умаялись, пока все сделали как надо. Так что, свои места в партере все честно заслужили, оставалось наблюдать спектакль.
***
Зимруд увидел маленькую фигурку на ступенях сразу. Худенькая, вся замотана в какое-то пестрое покрывало. Такие носят женщины кочевников. Он не решался подойти, вдруг страшно стало. Какая она, его новая судьба, что должна принести спасение от того давнего проклятия. Красивая или нет... А вдруг она уродина... Или сварливая... Или калека...
Девушка не подозревала, что за ней кто-то наблюдает из укрытия, она доела хлебную корочку, стряхнула крошки. Ей, видимо, стало весело, она негромко запела. А у царя сладко заныло сердце - голосок был нежный и звонкий, он словно касался тайных струн его души. Этот голос и вывел Зимруда из укрытия и заставил подойти совсем близко.
- Кто ты? - спросил он.
Девушка вскинулась от неожиданности и на Владыку уставились огромные лучистые голубые глаза. Дух занялся у царя, а внутри все задрожало:
- Боже... Ее глаза светятся совсем как... как у моей Нитхиль... - подумал он.
Больше Зимруд не думал ни о чем и не сомневался, он знал, что его судьба дает ему еще один шанс на счастье.
- Кто ты? Какого рода? - повторил он свой вопрос.
- Я... Надин... - девушка потупилась.
Мужчина показался ей невероятно красивым, Надин таких еще не видела никогда, смущение овладело ею, румянец залил щеки, но она сочла своим долгом ответить:
- А рода я своего не знаю, потому что никогда не знала своего отца. Сегодня надеюсь его увидеть, - она помолчала пару секунд, а потом добавила, - Он работает при храме, я его тут жду. А пока вот... прошу милостыню.
- Так ты нищая и не знаешь своего рода?
- Так, господин.
Девушка кивнула, а Зимруд ужасно обрадовался. Он присел рядом, смущенная Надин пыталась отодвинуться и встать, но тот спросил:
- Почему ты хочешь сбежать? Я тебя пугаю?
- Нет... но вы меня смущаете, господин. Кто вы?
- Я никто, просто мужчина.
- Не может этого быть.
- Почему?
- Как почему? У каждого есть имя.
- А у меня нет, я просто мужчина. Так и живу, - улыбнулся Зимруд.
- Вы смеетесь надо мной? - она немного осмелела, и, глядя в его бархатные ласковые глаза, начала донимать Зимруда вопросами.
Но царь на все хитрые вопросы отвечал так легко и весело, что Надин притворно злилась, стараясь поймать его на вранье. В конце концов, они оба громко смеялись, внезапно обнаружив, что кажется, знают друг о друге все. Словно знакомы тысячу лет, словно они половинки одного целого. Тогда Зимруд, сглотнув от волнения, осторожно поправил выбившуюся из-под накидки светлую прядку волос и спросил:
- Надин, ты выйдешь за меня?
- Но я даже не знаю твоего имени, - вдруг смутилась девушка.
- Что в имени тебе моем... - Зимрул взял ее за руку, - Разве имя имеет значение?
Девушка молчала, потупившись, тогда Зимруд стал говорить горячо:
- Для тебя я просто мужчина, а ты для меня просто женщина. Ты ведь выйдешь замуж за мужчину, а не за его имя. Любить тебя будет мужчина, а не его имя! Что тебе в моем имени, желанная моя?
- Любить... - прошептала Надин.
- Любить, - прошептал Зимруд.
Он был уверен в том, что обещал ей. Он будет любить ее всю свою жизнь, до самой смерти. Других женщин у него больше не будет. Что бы не послала им судьба, они встретят это вместе. Остальное не важно.
Потому слезы навернулись на его глаза, когда девушка робко ответила:
- Хорошо, я согласна.
Осторожно притянув ее в свои объятия, Зимруд прикрыл глаза, замер, поняв, наконец, смысл того заклятия, что наложила на него Мелисандра. Она хотела, чтобы царь влюбился. По-настоящему, когда забываешь весь мир, все, даже собственное имя. И ничего не важно, кроме единственно ценного - любимого человека. И потерять его никак нельзя, потому что в нем твоя жизнь.
Иссилион, по-прежнему в одеянии с капюшоном, скрывающим лицо, обвенчал их в храме перед лицом Создателя, просто как мужчину и женщину, а после омыл водой священного источника. Застегнув на их запястьях простенькие серебряные браслеты-символ брака, Иссилион сказал, обращаясь к Надин:
- Твой отец будет ждать тебя здесь завтра и каждый день. А сейчас или со своим мужем. Будь счастлива.
Молодожены поклонились на прощание, и ушли, а вслед им смотрели Горгор, Карис, Иссилион и остальные духи-хранители дворца. Горгор перевел взгляд на Иссилиона, тот смахивал слезы, и добродушно проворчал:
- Эй, нечего тут сырость разводить. Одно слово, водный!
- Молчал бы уж, каменное твое сердце!
- Это у меня каменное? - вскипел тот, чье настоящее имя было как раз таки Валун, - Это у меня каменное?!
- Ой, молчите уже. Порадовались бы, что ваши дети обрели свое счастье.
- Да, - Горгор устыдился, - Еще бы им долгих лет жизни. Как не хочется снова и снова переживать своих детей...
Все трое вздохнули. Ибо недолог век человеческий, и духу все равно придется похоронить и детей своих, и детей их детей... Жаль... Но пока все живы, да здравствует жизнь!
Глава 33.
По дороге Зимруд предупредил девушку, что ответит на все ее вопросы, но через пару дней, а пока пусть верит ему. Просто верит. И Надин поверила, она ведь отдала ему свою жизнь, так что такое два дня? Наконец они добрались до огромного каменного строения, даже не здания, а почти что города в городе, и подошли к маленькой дверце в стене. Зимруд порадовался, что они подошли к служебному крылу дворца и отсюда не видны знаменитые висячие сады.
- Что это? Такое огромное здание, кто в нем живет? - прошептала Надин, потрясенная размерами.
На что Зимруд ответил, озираясь по сторонам:
- Это дворец Владыки.
- Владыки? А ты откуда знаешь?
- Ээээ... Ну, я как бы с ним знаком... - рассеянно отвечал Зимруд, он был в данный момент очень озабочен тем, чтобы их никто не увидел.
На его условный стук дверца отворилась, ее открыла рослая рыжеволосая женщина и быстро втащила обоих внутрь. Захария просто вся извелась дежурить у потайной двери, ожидая, когда, наконец, Зимруд вернется, а потому от радости чуть не потеряла голову. Однако, когда она взглянула на девушку, что царь привел с собой, у нее вырвался возглас:
- Боже, как она похожа на...
- Ради Бога, женщина, не надо имен! Умоляю, Захария! - зашептал Зимруд, опасаясь, как бы она не сказала лишнего, - нам бы какую-нибудь комнатку, где нас никто не найдет...
Захария весьма двусмысленно улыбнулась своему царю, понимая его нетерпение:
- Комнатку? Ну-ну, посмотрим, что сможем найти... идите за мной.
Захария знала этот дворец как свои пять пальцев. В отличие от Гульшари, которая в составе свиты незабвенной Нитхиль, приехала в Симхорис как ее камеристка, она родилась здесь. Мать Захарии, так же как и бабушка, работала на кухне, а отец был дворцовым садовником. Все детство и юность прошли в этом дворце, впрочем, она и сейчас живет здесь, думала женщина. Однако, давно это было... Захария вспомнила, как ее, тогда молодую и красивую кастеляншу выбрали в личные камеристки для юной царицы, прекрасной Нитхиль. Веселой, смешливой, ее голосок звенел, как колокольчик... Они тогда были скорее подружками любимой жены Владыки, чем прислугой. Маленькая черноволосая и черноглазая перчинка Гульшари, высокая рыжая сероглазая Захария и светлая девочка Нитхиль - лучистые зеленые глаза и золотые, как солнечные лучи волосы. Захария усмехнулась про себя, теперь Гульшари просто колобок, а сама она далековата от стройности и скорее напоминает шкаф для одежды. Обе камеристки были постарше молодой царицы, но это не мешало всем троим носиться по верхней террасе сада как малолетним девчонкам, смеясь и озорничая. А потом все кончилось в одночасье. Не стало их светлой девочки...