- Ты какая-то другая,- Элисон немного наклонилась к Саре. - Выглядишь одновременно измотанной и сияющей. Что-то случилось?
Сара до сих пор не рассказала Элисон и Лизу о своем новом друге. Просто ей хотелось подольше сохранить эти отношения в тайне.
- Работа над книгой изматывает. Лиза не дает продыху на работе. А мистер Льюис все никак не оставит меня в покое.
Сара не врала. Бернард продолжал посылать ей подарки и просил о встрече. Навязчивость Льюиса начинала выводить Сару из себя. Лиза советовала не обращать внимания, что на практике оказалось сделать не так уж и легко.
- Если не можешь принять его подарки. Отдай их мне,- Элисон улыбнулась и пожала плечами.
- Я даже их не открываю.
- Ну и зря.
- Элисон.
- Ладно, ладно. Просто пора поговорить с ним лично. Он конечно красивый мужчина, но тебе не подходит.
- А еще он женат, у него дети нашего возраста,- сказала Сара и потянулась за бокалом с вином.
Элисон поджала губы, и покачала головой. В её трактате это жест означал ровным счетом ничего. Элли знала свою сестру слишком хорошо, чтобы быть уверенной в её выборе и поступках. Также она догадывалась, что Сара назвала не все причины своего душевного раздрая, видимо у нее на то были причины.
День пролетел незаметно. Эмма мирным сном спала в своей кровати, в комнате наверху, Лиза и Питер наконец помирились, вернувшись с прогулки к озеру они вместе уселась на веранде, Питер нежно целовал Лизу, обнимаю и касался белокурых волос. Сара и Элисон сидели на просторной кухне. Здесь все было выполнено в нежно голубых и телесные оттенках, девушки пили мятный чай, свет горел только над разделочным столом, голоса были тихими, а с улицы доносилось стрекотание кузнечиков и запах садового жасмина, который начал цвести конце июля. Кусты росли прямо у веранды, по вечерам аромат махровых бутонов чувствовался сильнее, нежели днем.
Сестры тихонько разговаривали, они наслаждались тишиной вечера. Сара вспоминали себя маленькую, детство, которое она провела, помогая отцу растить Элисон. Это были тяжелые, и в тоже время приятные воспоминания. Здесь формировался характер. Рождались мечты и воспитывались убеждения. Трудно было представить жизнь другой, иных людей рядом. Жизнь Сары крутилась вокруг небольшого количества людей. Как и у всех, в её жизнь люди как приходили, так и покидали её. То ли судьба любила её, то ли оберегала, но по-настоящему искренние и любящие всегда оставались рядом.
- Ты останешься ночевать?- Элисон налила им еще чая, из пузатого стеклянного чайника.
- Вряд ли. Мне завтра утром надо в офис к издателю.
- Ты завершаешь книгу?
- Да, остались последние главы,- Сара сделала глоток и посильнее укуталась в мягкий, зеленого цвета, кардиган. Это была старая отцовская вещь, она всегда согревала. - Будешь моим первым читателем?
- Конечно, как и всегда,- девушка радостно улыбнулась.
Хоть Элисон и была младшей сестрой, Сара никогда не считала её наивной или не зрелой. Она с детства была собранной и чуткой. Девушка не имела схожего характера с Сарой, она была проще, казалась воздушнее и нежнее. Но она никогда не позволяла пользоваться этими качествами кому-либо. Сейчас, когда Элисон стала матерью, её мелодичный голос приобрел особенные нотки, и интонации. Слова стали произносится ею с большей интимностью, по крайней мере, так казалось Саре. Она изменилась внешне за этот нелегкий для обеих девушек год, но главные ее перемены произошли внутри. Саре хотелось верить, что и она стала другой. Чуть сильнее, чуть храбрее и, возможно, совсем немного мудрее.
- О, пока не забыла,- Элисон поднялась со стула и вышла в гостиную.
Сара услышала, как открывается дверца гарнитура, она уже долгое время поскрипывает. Элисон вернулась на кухню, держа в руке довольно толстую и широкую книгу. Не было видно обложки, её заменил тканевый чехол.
- Это, на самом деле, старая книга. Я ее нашла у тебя в комнате,- Элли передала книгу в руки Саре. - Если не ошибаюсь, её тебе подарил профессор Демидов.
Девушка раскрыла книгу, пальцами аккуратно касаясь страниц немолодой книги. Сара направила непослушную прядь волос за ухо и всмотрелась в карандашные записи своего наставника. Страницы книги стали приобретать коричневый оттенок, рисунки почти выцвели. Это была замечательная "пояснительная" книга, по ней девушка училась понимать искусство живописи, трактовать художников и их замыслы. Когда профессор передал книгу в руки Сары, она была почти разделена на отдельные листы. Сара вспомнила, как склеивала их, и кропотливо вчитывалась в каждое написанное слово.