– Я так и думала, – кисло сказала она и с достоинством захлопнула дверь. Голову даю на отсечение, что это достоинство было неподдельным.
Держа бюро по найму можно заполучить множество приятелей. В следующие несколько дней несчастной старушке наверное показалось, что на нее накинулись полчища саранчи.
Сначала появился телефонист, якобы для отыскания имевшей место неисправности. Потом газовщик проверял пломбы на счетчике. Потом электромонтер искал замыкание в сети. Я молился только о том, чтобы ее муж не оказался бывшим электриком, потому что молниеносно раскрыл бы маскарад. В конце-концов появился человек из статистического управления, скорректировать данные последней переписи.
Дом был обыскан кирпичик за кирпичиком, начиная от подвала и заканчивая чердаком. Женщина говорила правду, кроме нее и мужа, никто там не жил.
Погрузившись в отчаяние я ждал три месяца. Я стоптал башмаки, разыскивая его. Безуспешно.
И вдруг, однажды дверь моего кабинета распахнулась и Марджи ввела молодого человека. За его спиной она хваталась за сердце и хлопала ресницами.
Он был типично высоким, темноволосым, стройным, улыбающимся, с блестящими живыми глазами. Его личность поразила меня с силой кузнечного молота. Такие парни никогда не посещают бюро по найму, им это просто не нужно. Любой работодатель возьмет его после трех минут разговора, а потом будет ломать голову, зачем он это сделал.
Звали его Эйнар Джонсон, он был родом из Норвегии. Если он думал что я такой наивный и меня можно легко одурачить, то я сразу дал знать ему о его ошибке.
– Прошлый раз вас звали Джозефом Хоффманом, – сказал я. – И с точки зрения антропологии вы были скорее немцем.
Огоньки в его глазах моментально погасли, на лице появилось раздражение. Я бы сказал, сильное раздражение. Кроме того, очень естественное.
– Так и есть. На чем я теперь попался? – с нетерпением спросил он.
– Объяснение займет слишком много времени. Может, я сначала послушаю, что вы хотите сказать?
Возможно это и странно, но я чувствовал себя абсолютно свободно. Я отдавал себе отчет, что под этой внешне человеческой оболочкой скрывается чуждое непонятное создание, но камуфляж был настолько совершенным, что позволял забыть обо всем.
Некоторое время он изучал меня, а потом сказал:
– По нашим расчетам существовал один шанс из миллиона, что я буду узнан. Признаюсь, мой предшественник нам не очень удался, но с того времени мы многому научились и все это собрано в личности, которую я ношу.
Он остановился, чтобы одарить меня лучезарной улыбкой. Если бы он действительно пришел за работой, он бы ее уже получил.
– Я прошел всю южную Калифорнию, – продолжил он. – Какое-то время работал продавцом. Ходил на вечера и приемы. Напивался и трезвел. Ни у кого, повторяю, ни у кого не возникло ни малейшего подозрения.
– Они были не очень наблюдательны, так? – спросил я с иронией в голосе.
– В отличие от вас. – ответил он. – Поэтому я здесь и появился, чтобы пройти последнюю проверку. Мне хочется знать, в чем была моя ошибка.
– Сюда приходят разные люди, – начал я. – Парень, который регистрируется в разных бюро как безработный, чтобы жить на пособия. Несчастный, которого пригнала сюда жена, пугая, что если он наконец не найдет работу, она бросит свою. Тайный агент, который ищет нелегальные букмекерские конторы. Самые разные люди. – Он с интересом слушал. Я скривился. – Я разоблачаю их максимум за две минуты. Это испытали и вы. Но вы не принадлежите ни к одной из тех категорий, с которыми мне приходится иметь дело. А кроме того… я вас ждал.
– В чем я ошибся? – упрямо повторил он.
– Слишком большая сила личности. Люди такими не бывают. Я чувствовал себя так, будто получил чем-то тяжелым по голове.
Он невесело вздохнул.
– Я боялся, что так или иначе вам удастся меня узнать, и связался с домом. В случае провала мне поручили предложить вам сотрудничество.
Я поднял брови. Не думал, что я настолько силен, чтобы мне что-либо предлагать.
– Я должен включить вас в наши действия как человека контролирующего и наблюдающего за нашей окончательной подготовкой, чтобы нас никто не узнал. Это необходимо для реализации нашего основного плана. Если он не удастся, придется привести в действие запасной план.
Он говорил как учитель, но сила его личности все еще излучала, как инфракрасная лампа.
– Придется вам рассказать мне все, – отозвался я.
Он взглянул на дверь кабинета.
– Никто нам не помешает, – уверил я его. – То, что говорят клиенты, является тайной.
– Я происхожу с одной из планет Арктура, – сказал он.
На моем лице, должно быть, появилась улыбка, потому что он сразу спросил:
– Вы находите это смешным?
– Нет, что вы, – быстро возразил я. Значит он не может читать моих мыслей. По-видимому мы были им настолько же чужды, как и они нам. – Я улыбнулся оттого, что когда вы здесь появились впервые, я подумал, что вы также непроницаемы, как существо, например, с Арктура. Теперь, оказывается, я был прав. Значит, я лучше, чем предполагал.
Теперь, с избыточной вежливостью, улыбнулся он.
– Моя родная планета очень похожа на вашу, – начал он. – За одним исключением – она перенаселена.
По моей спине пробежали мурашки.
– Мы исследовали вашу планету и решили ее колонизировать. – Это была простая констатация факта, без тени колебаний и сомнений.
– Я смотрел на него с удивлением:
– И вы надеетесь, что я стану вам помогать?
Он ответил мне умным неподвижным взглядом.
– А почему бы и нет?
– Хотя бы потому, что существует такое понятие, как лояльность к своему виду. Еще несколько поколений и нам тоже будет тесно. Вместе мы на Земле не поместимся.
– О, это не проблема, – ответил он пожимая плечами. – Нам хватит места надолго, мы размножаемся достаточно медленно.
– А мы нет. – твердо сказал я. Все время мне казалось, что этот разговор должен происходить между ним и каким-нибудь высокопоставленным политиком, а не со мной.
– Кажется, вы меня не поняли, – повторил он с нетерпением. – Вас здесь не будет. Нет причин, по которым мы должны пощадить ваш вид. Вы просто вымрете и все.
– Минутку, минутку, – остановил его я, – мне вовсе не хочется, чтобы мы умирали.
Он посмотрел на меня как на невыносимого шалуна, который никак не укладывается спать.
– Почему? – спросил он.
И этим меня сразил. Это хороший вопрос, если задать его вовремя. Попробуйте представить осмысленную аргументацию, чтобы оставить человечество в живых. Я попробовал.
– Человечество прошло нелегкий путь, – начал я. – Наше развитие доставалось нам страшной ценой. Если теперь вы отнимите у нас будущее, которого можно ждать с надеждой, мы окажемся в положении человека, который заплатил слишком много за то, о чем не имеет ни малейшего понятия, что это такое и для чего оно служит.
Ничего лучше я придумать не смог. Взывать к справедливости, милосердию и просить о пощаде не имело смысла. Он бы не понял, о чем я. И было не похоже, чтобы он этому быстро научился.
Ждать ответа долго не пришлось.
– А если никто не будет знать о нашем существовании, а мы постепенно и незаметно заберем у вас всю планету, кто будет страдать от того, что у человечества нет будущего? – Он вдруг поднялся и холодным, как прошлый раз, тоном сказал: – Конечно, мы можем реализовать наш второй план и уничтожить человечество без всяких колебаний. Мы не любим без нужды заставлять страдать никакие формы жизни, но в случае необходимости можем это сделать. Если вы не согласитесь на сотрудничество с нами, ясно, что рано или поздно нас раскроют. И тогда выбора у нас не останется.