— Помнишь, нам вечно говорили не ябедничать? Ну, в садике. Ябеда-корябеда, — напевает она. — И чего бы ни добивались взрослые, мы знали, что дети не должны друг про друга ничего рассказывать.
— Но ты не ябедничала на Майка! Ты… — Я с трудом подбираю слова: — Ты доложила о нем.
Как будто Майя разведчица, а Майк — вражеский шпион. Нет, так получается, что она специально с ним связалась.
Майя смотрит на волны как завороженная: одна волна, вторая, третья. Я сдвигаюсь, чтобы сесть так же, как и она, но смотрю не на море, а на нее.
— Ты все еще носишь браслет, который он тебе подарил, — замечаю я вслух.
Майя кивает:
— Я знаю.
— Как думаешь, ты когда-нибудь его снимешь?
Взгляд Майи бегает вверх-вниз, вслед за волнами.
— Я не знаю.
МАЙЯ
Когда мы добрались до пляжа, я все еще ощущала прикосновение Майка. Я знала, что он больше не держит меня, но моя кожа как будто бы в это не верила. Раньше мне это так нравилось — чувствовать Майка после расставания. Но сегодня я хотела, чтобы это прекратилось. И кинулась в воду, как будто можно было его с себя смыть. Я знала, что Хайрам и Джуни увидят мои бедра, живот, те части тела, которые толще и мягче, чем мне хотелось бы, те части тела, которые я обычно маскирую одеждой, но мне нужно было избавиться от прикосновений Майка.
Вроде сработало. По крайней мере, вода такая холодная, что я уже ничего не чувствую.
Мне все еще не хочется домой, но мы сидим на пляже так долго, что уже спустился туман и похолодало. Джуни не приглашает меня к себе. Наверное, не хочет, чтобы родители увидели ее с Хайрамом. Мама Джуни может о нем знать. Фрида (в отличие от моей мамы) из тех родителей, которые во всем участвуют и знают все обо всем. Она спросила, как прошло наше с Майком первое свидание, через пару дней после того, как оно случилось, когда я ужинала у них дома. Это было еще до того, как я перестала приходить к ним на ужин. Мама Джуни отлично готовит (в отличие от моей).
— Поехали куда-нибудь, где нет родителей, — говорю я наконец. — И учителей. И школьных психологов.
— Понял-принял, — отвечает Хайрам.
Мы садимся в машину, и он трогается.
— Рука еще болит? — через какое-то время спрашиваю я.
Хайрам ухмыляется:
— Меньше, чем его лицо.
Я поворачиваюсь к Джуни и вижу, что она прикрыла рот рукой, пытаясь не расхохотаться. Нас сегодня смешат странные вещи.
Хайрам ведет машину к холмам за школой, где расположены лучшие дома с видом на бухту Сан-Франциско и мост Золотые Ворота. Кайл, лучший друг Майка, живет в одном из них. Я несколько раз была у него в гостях, вместе с Майком.
Хайрам ведет машину дальше, вверх, за улицу Кайла. Вдоль дорог живые изгороди, такие густые, что домов за ними не видно. Наконец Хайрам подъезжает к гаражу. Путь преграждают ворота, но Хайрам высовывается из окна и набирает код на замке. Ворота открываются.
Перед нами стоит дом, как будто полностью из стекла. Сплошные окна, от пола до потолка. Хайрам паркует машину.
— Чей это дом? — подает голос Джуни с заднего сиденья.
— Беспокоишься, что нас поймают за взломом и ограблением? — спрашивает Хайрам.
Джуни не так близко с ним знакома, чтобы распознать шутку. Только повернувшись, он замечает, что она встревожилась.
— Не волнуйся, — успокаивает ее Хайрам. — Это мой дом.
— Правда?
— Ага. Откуда иначе у меня код от ворот?
Джуни пожимает плечами.
— Поверь, не такой уж я преступник, как считают в Норт-Бэй.
Он открывает дверцу машины, и, чуть помедлив, мы с Джуни следуем его примеру. У входной двери, тоже стеклянной, вместо замочной скважины еще один цифровой замок. Хайрам снова вводит код, может тот же, что был на воротах. Я не присматривалась.
Замок щелкает, и Хайрам говорит:
— Ты хотела туда, где нет родителей.
— А как же твои? — спрашиваю я.
Хайрам открывает дверь, и мы с Джуни идем за ним вниз по лестнице в одну из самых шикарных гостиных, которые мне доводилось видеть. Вся мебель белая, а прозрачная стеклянная стена выходит на залив.
— Мама уехала в Биг-Сур, — отвечает Хайрам. — Папа на работе в городе.
Телефон Хайрама пищит. Он достает мобильник из кармана. Морщится, передает мне. Я читаю сообщение и передаю телефон Джуни.
— Это что, шутка?! — чуть ли не вскрикивает она. — Это ты, значит, нарушил правила школы? — Джуни мотает головой: — Они до сих пор официально не признали, что Майк нарушил устав, а тебя берут и исключают?
— Тут не сказано, что меня исключают, — поправляет Хайрам. — Только что попечительский совет обсудит это на следующей неделе.