В приятной компании дорога пролетела быстро. Резвуха — каурая дядьки Онкаля — привезла хозяина и горемычных путешественников к Муштивенскому кресту — перекрестку, где старая дорога пересекалась с Южным императорским трактом. По обе стороны от нового тракта стояли крепкие каменные, а кое-где и покосившиеся деревянные дома.
— Вот это Муштивенка, — махнул дядька рукой в сторону селения. — Тамось, аккурат возле дороги, две гостиницы стоят. Авось в какой и работенку себе найдете, деньгу заработаете. При людях всяко не пропадете.
Близнецы тепло распрощались с благодетелем, напоследок вручившим им увесистый узелок с половиной каравая и двумя кольцами колбасы, которую по дороге они не успели попробовать. Пахла она еще лучше давешних колбасок, ядренее — не поскупилась Онкалева хозяйка на чесночок. Ра Веллады хоть и сыты были, но все же от аппетитного запаха у обоих тотчас слюнки потекли.
— Спасибо, дяденька! — Виола низко поклонилась благодетелю.
— Бывайте! Пущай Творец приглядит за вами, дитяти! — Дядька Онкаль подстегнул лошадку и продолжил путь.
Легко нагруженная телега пересекла широкий императорский тракт и скрылась в клубах пыли на пустынной старой дороге.
Солнце клонилось к земле, вечерело. Близнецы решили разведать обе гостиницы прежде, чем решить, как быть дальше.
Первая носила название «Лебединый клин». В ней было чистенько, она явно претендовала на путешественников побогаче. Встретившаяся ра Велладам служанка посмотрела на запыленных юнцов с некоторым пренебрежением. Лука хотел было спросить о работе, но Виола дернула его за пышный рукав грязной рубашки и шепнула: «Потом! Пойдем отсюда».
Вторая гостиница оказалась постоялым двором и называлась «Свинья в желудях», о чем сообщала висевшая над воротами вывеска. С выгоревшего на солнце деревянного щита довольно щурилась упитанная свинка, увенчанная венком из дубовых листьев и крупных желудей. Прежде чем войти во двор, Лука внимательно рассмотрел довольную жизнью свинью и хитро ей подмигнул — ему верилось, что удача их с сестрой не оставит.
На постоялом дворе постояльцев было заметно больше, но публика собралась разношерстная. Выросшие в портовом городке близнецы без труда различали знакомые типажи: вон скаредный торговец ругается с хозяином за мелкую монетку и время от времени похлопывает себя по скрытому карману — мошну проверяет; а вот там пара громил самого разбойничьего вида, явно свидетельствующего, что у них свои дела, в которые посторонним соваться не след — эти ни на кого и внимания не обратили, прошли в пивной зал, распугав постояльцев попроще.
Эх, близнецам бы такую прозорливость днем раньше, чтобы фатально не ошибиться с наймом экипажа… Лука до сих пор не мог успокоиться при мысли, как легко они с сестрой попались в лапы мошенников.
Последних в «Свинье в желудях» тоже хватало. Особо выделялся высокий широкоплечий красавчик в бледно-желтой рубахе и серых штанах, перепоясанный красным широким шарфом, как это делают кочевники-атемо. Он даже походил на одного из них темными кудрями, вившимися крупными завитками вокруг смуглого лица. Тем не менее атемо он не был, среди этого народца не бывало таких высоких и мощных мужчин с зелеными очами. Кочевники сплошь низкорослые да жилистые, вертлявые, с карими или черными глазками.
Зеленоглазый красавец звонко притоптывал добротными сапогами с подбитыми подковками каблуками да о чем-то шептался с мужичком премерзкого вида. Любопытная парочка авантюристов, очень колоритная. Но долго глазеть на кудрявого красавчика и его лысого компаньона Луке было недосуг — Виола тянула брата куда-то вглубь, в сторону темной пивной.
На красивого мошенника в красном кушаке девушка и не взглянула, ее внимание привлекли два увлеченных чем-то разбойника. Она чувствовала, что им с Лукой будет интересно то, что они обсуждали. И точно! Мара услышанных фраз мгновенно зародила в умах близнецов одну и ту же идею спасения. Им даже сговариваться ни о чем не пришлось, достаточно было понимающего взгляда. Виола едва заметно кивнула на мужиков, и Лука тотчас подсел к ним за стол.
— Чего тебе? — проревел разбойник, у которого через щеку шел старый косой шрам и отсутствовала мочка уха — видать, кто-то серьезно покушался на его жизнь.
— Простите, — парень чуть ссутулился, чтобы смотреться как можно безобиднее, — услыхал, о чем вы с товарищем говорите, и хочу поучаствовать.
Виола затаилась в темном углу, укрывшись за подпоркой, вытесанной из цельного бревна, которая поддерживала прогнившие стропила. Ей было видно, как заухмылялся второй, молчавший до поры разбойник. Слова Луки вызвали у него интерес — глаза мужика сделались маслеными, он уже предвкушал забаву за счет молодого недотепы.