4. Иностранные языки
Пухлик и Чуня очень любят жареные орешки. Наберут полные карманы, сядут где-нибудь в тенечке и – хрусь-хрусь, хрусь да хрусь. Одно только плохо: с полным ртом разговаривать неудобно. Пухлик, например, спрашивает:
- Фумя, а фарету бы фам фомфо эф обеогы?
A Чуня подумает немножко, что это Пухлик ему сказал и отвечает:
- Ду муам мымасам ба маруфа публа!
Потом они посмотрят друг на друга и как давай смеяться!Так смеются, что все орешки изо рта разлетаются в стороны, как будто это салют. Потом просмеются и Чуня говорит:
- Слушай, Пухлик, а ты на каком языке разговаривал? Я что-то ничего не понял.
Пухлик говорит:
- Не знаю точно, но думаю, что на английском.
- А, - скажет Чуня, - поэтому я ничего и не понял. Я-то думал, ты говоришь по-испански. Я тебе и отвечал на испанском.
- А что ты мне ответил? - спросит Пухлик.
- Как, ты разве не слышал? - удивится Чуня.
- Слышать-то слышал, - говорит Пухлик.- Только не расслышал.
- Ну давай тогда еще раз, - предлагает Чуня.- Только теперь я буду спрашивать, а ты отвечай.
– Ладно, - говорит Пухлик.
Вот они опять набьют полные рты орешков и Чуня скажет:
- Фуфай, пумгых, баруа пты пнa yабақта бых!
Пухлик нахмурит брови, подумает и переспрашивает:
- Фо-фо? Мгара бадаупа бупэ?
A Чуня сделает серьезное лицо и кивает:
- Фотня, фотня!
Потом они посидят немного задумавшись и глядя вдаль, переглянутся и - как давай опять смеяться! И опять все орешки вылетают!
Потом Пухлик сквозь смех скажет:
- Слушай, Чуня, давай пока не будем на иностранных языках говорить, а то у нас никаких орешков не хватит.
- Ладно, давай, - согласится Чуня.
И некоторое время слышно только хрусь-хрусь, хрусь да хрусь. А когда они все орешки съедят, то у них почему-то сразу не получается говорить ни по-английски, ни по-испански. Пухлик тогда спрашивает:
- Чуня, а вот ты какие еще языки знаешь?
- Я много знаю, — говорит Чуня. - Если разговаривать с газировкой во рту, то это китайский. – Чуня задирает подбородок, растягивает губы и говорит:
- Синь муанъ вань бань? А если горло полоскать, - продолжает он, - то это французский. - Он делает вид, что полощет горло:
- На тррравей дррровай, на дворррей тррравай. А если все время покашливать, как простуженная собачка: мбах хабэн хаб, гхаб тxаб - то это немецкий. Много всяких языков.
- Ух ты! – восхищается Пухлик. – А меня научишь?
- Запросто, - говорит Чуня.- Вот сейчас пойдем леденцов возьмем, будем их сосать, разговаривать и думать на какой язык это похоже.
И они пошли за леденцами.