–Да они всегда здесь были.
–Что-то я раньше их не видел.
–Они живут с этой стороны Холма, а мы-то ходили всегда с другой, - заметила Оле.
Я только вздохнул. Полным-полно под ногами чудесатой мелочи - и хоть бы одно настоящее чудо!
Потом спросил, возвращаясь к теме:
–Девушки, почему народец кинулся вдруг читать ерунду всякую? Раньше, кажется, этот китч от Подлизы не пользовался успехом?
–Пользовалась, только ты не замечал, потому что у тебя одни запрещенные магистры на уме, - сказала Оле.
–Все-таки теперь больше читают, - не согласилась Линда. - Раньше по спальням, ночью, а теперь среди бела дня метут все без разбору. Я уже слышу перешептывания про нашего красавца, который мне весь диплом портит. Информация просачивается!
–Слухами земля полнится, - пожал плечами я. - К тому же, в принципе, какая разница, все равно черных магов…
–Не бывает, знаем, - отмахнулась Оле. - Но все это чтение вызывает брожение умов, особенно среди младших курсов. У старших есть дела важнее: диплом, экзамен, практика. А эти все носятся с идеями легкой магии.
Она слегка улыбнулась - ровно настолько, насколько королевское достоинство позволяло выказать свое пренебрежение к обсуждаемой теме:
–Так что твои изыскания опубликуют сразу после написания - в целях обуздания…
–Как ты сказала? - я перебил ее. - Легкой магии?
–Да.
–Можно, я позаимствую это выражение?
–Да ради Бога, - расщедрилась Оле. - Дарю. Даже не требую процентов с гонорара. Даже возьму на себя смелость предположить, что гонорара не будет. Хорошо, если твое имя оставят на титульном листе, не говоря об обложке.
–Ладно, хватит препираться, подходим, - остановила нас Линда.
–Мы не препирались.
–Вот и помолчите.
И мы замолчали. Среди деревьев мелькали старые маломощные башенки Микрополиса с облупившейся штукатуркой.
Мы постояли, полюбовались на ворота и башни и пошли в обход. Заходить с главного входа было смешно и глупо: незачем афишировать связи с местным населением. Лучше как всегда. Тем более что стены через двадцать метров заканчиваются, и окраины городка плавно сливаются с окружающей его дикой природой.
Мы с подругами, замолчав, пробирались чащей, чтобы подойти к городу незамеченными.
В месте, где городская стена теряла благородное название, превращаясь в груду камней, и сливалась с природой, стоял домишка Тики. Мика жил где-то в центре, но его часто можно было застать здесь.
Приближаясь к цели, мы услышали крики и звон.
Замедлив шаг, мы подкрались к границе леса и выглянули.
Перед грудой поросших травой валунов дрались мальчишки, наши Тики с Микой и какие-то ребята постарше. Размахивая ножами, они прыгали друг на друга, отскакивали, и нападали снова. Почти все они были ранены.
Мика кричал и кружился вокруг противника, так что тот с трудом успевал за ним поворачиваться. Тики молчаливо и сосредоточенно отражал неумелые удары двух подростков, которые были крупнее его, и иногда ухитрялся делать ответные выпады. У него, похоже, все было серьезно, к тому же мне показалось, что действует он умело.
Парни, лет по пятнадцати, похоже, устали получать от него царапины. Не сговариваясь, они кинулись на него, повалив на землю. Тики брыкался и размахивал ножом, но один из соперников навалился на мальчишку и придавил его.
–Они что, серьезно собираются его убить? - прошептала принцесса, глядя, как второй мальчишка заносит над Тики нож.
–Чушь, - сказал я. И едва успел отвести удар от шеи мальчика.
Лезвие ушло в землю до рукояти. Сильный удар!
Тики, не сообразив, что случилось, задергался изо всех сил.
–Тихо ты! - пнул было его один из парней, но, едва нога его дотронулась до бока мальчика, он закричал и начал прыгать, ругаясь.
–Юхас, прекрати развлекаться и сделай что-нибудь, - нервно прошептала над ухом принцесса.
Пожав плечами, я вылез из кустов.
–Ну что, кого в лягушку превратить? - спросил я, подходя.
Они подпрыгнули, тот, что сидел на Тики, вскочил и попятился. Тики поднялся и начал отряхиваться, но я видел, что руки его дрожали. Старшие ребята, сгрудившись, во все глаза на меня глядя, потихоньку пятились к груде камней.
–Цел? - спросил я Тики.
Тот кивнул, не поднимая глаз.
За моей спиной вылезли из кустов девушки.
Увидев подмогу или сообразив, на чьей мы стороне, агрессоры развернулись и убежали.
–Ножи, ножи верните! - завопил вслед Мика. - Эй!
Молча, глотая слезы Тики подошел к краю поляны, присел на корточки и кого-то принялся гладить.
Мы подошли.
–Они… забили Крысу, - хлюпнув носом, выговорил мальчишка. Перед ним лежало тельце маленькой тощей собачонки, рыжей с белыми пятнами. Она была мертва.
–Дяденька Юхас, - поднял мальчик на меня взгляд, полный слез, - а не могли бы вы ее… оживить?
Оле сунула ему носовой платок.
Я вздохнул и покачал головой:
–Увы. Прости, дружок.
–Надо ее похоронить, - сказал рядом Мика и тоже хлюпнул носом. Потом не выдержал и заревел.
–Прекрати, - буркнул Тики, поднимая собачье тельце.
Мы на этом же месте сделали несчастной Крысе ямку и закопали ее. Постояли над холмиком свежей земли, помолчали. Насколько я знал, для мальчика Крыса была самым близким существом.
Тики стоял хмурый, опустив голову, глядя себе под ноги.
–Ну что ж, идти так идти, - сказал он, наконец, вздыхая и рукавом стирая остатки слез с щек. Платок принцессы остался одиноко лежать на земле.
Я заметил, что за лето мальчик вытянулся и похудел. Нос у него вытянулся, заострился, и сейчас, когда он сосредоточенно хмурил брови, пока мы шли по лесу, кого-то он мне неуловимо напоминал…
Уходя, Тики добавил, погрозив кулаком груде камней:
–Вы у меня еще получите! Я вам отомщу!
Я хотел сказать что-то о мести, но посмотрел на него - и промолчал.
На нашей поляне остановились и взялись за оружие.
Сначала девушки проверили метательные ножи, оставленные на попечение мальчишек на лето, и обнаружили их в отвратительном состоянии.
–Что вы ими делали? - возмущалась Линда в полный голос. - Чистили картошку? Копали землю? Нет, это просто невозможно!