Набрав в ковшик ледяной воды, я повертел пузырек в поисках инструкции. Нет. И как мне узнать, какое это зелье, быстрое или обычное? Если передержу, опять пойдет раздражение по щекам и подбородку. Ну, черноглазка, не могла подписать! Я в задумчивости почесал щетину…
Тики устроил маленький пожар, так как разогреть воду решил в деревянной миске.
–Тики! - сказал я ему строго. - Все, что можешь сделать без магии, делай без магии. Особенно дела по дому.
Он посмотрел на меня злыми глазами и пошел разжигать плиту.
–А где спички?
–Возьми углей в камине. Только клетку руками не трогай, она горячая, - бросил я, осторожно размазывая зелье по щекам.
–А ты откуда знаешь?
–Потрогай, если хочешь.
Он ушел в гостиную, откуда скоро донесся его изумленный радостно-испуганный вопль.
Выждав две минуты, я стал смывать белую пену водой с льдинками, постанывая. В Замке вода всегда теплая! Зачем героя изображаю? На ученика это не произвело, похоже, никакого воспитательного воздействия.
Я вытер лицо полотенцем, пошел в комнату.
Тики сидел перед камином и смотрел в клетку, не отрываясь.
–Кто это?
–Саламандры, - сказал я, подходя. - Руку покажи.
–А что такое? - спросил он, поджимая правую кисть.
–Ладно уж, давай, - хмуро потребовал я.
Не дождавшись, сел рядом и сам повернул сопротивляющуюся руку ладонью вверх. Так и есть, ожог, достаточно сильный. Видимо, схватил не клетку, а самого зверя.
Я сходил к мешку с вещами и, покопавшись, достал баночку с дедовой мазью. Густо нанес на ладонь мальчишке, завернул взятым там же бинтом. Подумал немного и подзатыльник решил не давать.
–Будешь умываться одной рукой. Иди на кухню, живо.
–Так нельзя говорить, - возразил он, вставая.
–Как-нибудь, - вздохнул я.
На тренировках он был собран и делал все, что скажут, с нужной скоростью. Теперь же приходилось повторять несколько раз, чтобы он хотя бы услышал, что я от него жду.
За здоровую руку я отвел его на кухню, кинул в печку горсть раскаленных углей, раздул огонь, поставил ведро на плиту. Тики вырывался и бормотал что-то про то, что он взрослый и все может делать сам.
–Оно и видно.
Я оставил его совершать умывание. Надо бы развести большой огонь в камине в гостиной, позавтракать, а потом продолжить разбирать чердак. Неизвестно, что еще вытащит Тики, если попадет туда без присмотра.
В Школе завтрак готовить не надо было. А тут - надо. А я не умею. Смешно.
Пришлось немного поколдовать.
Когда Тики с чистым лицом и мокрой челкой вернулся, я усадил его за стол, посмотрел, с каким аппетитом он уплетает бутерброды, и сам съел парочку. Потом мы два часа сидели на чердаке, замерзли и спустились вниз. Сделали себе еще по бутерброду, и я уложил ученика на диван релаксировать.
–Каждый день по полчаса минимум, - сказал я. - Не спать!
Сам я сел рядом, просматривая снесенные с чердака старые книги. Были там довольно интересные, были так себе.
–Защиты убери, - сказал я по возможности ровно, потому что он уже начинал дышать ровно и глубоко.
–Не хочу, - дернулся он. - У меня голова будет болеть.
–Я тоже уберу.
–Да? - он удивился, даже открыл глаза и приподнял голову, чтобы посмотреть на меня.
–Лежи, - сурово сказал я. - Да.
Читая какое-то пособие, наткнулся на такую запись на полях: "Магия - сродни искусству. Магия - это состояние души, порыв, который способен изменить мир. В каждое волшебство ты вкладываешь душу, каждое заклинание должно быть неповторимо и единственно в своем роде, только тогда ты достигнешь желаемого. Только истинный художник способен стать великим магом, только тот, кто не измеряет душу скупыми словами, а всю ее отдает, сливает себя и мир и создает тем нечто новое…". И ниже: "хорошо бы прекрасное…"
Я зачитал это вслух и добавил от себя:
–По-моему, хорошее объяснение, почему не стоит магией лишний раз пользоваться в быту. То же самое, что упоминать имя господа твоего всуе.
После положенных полчаса мы оделись и пошли в лес. Там мы встретили ребят с первого курса, мучающихся головной болью. Не всех: почти половина после вчерашнего проспала утренние занятия и была за то наказана.
У меня было странное чувство, что Тики еще рано учиться ходить по измерениям. Поэтому, отговорившись отсутствием остальных, я вновь отложил дело на неопределенный срок.
Занимались мы сегодня снами и галлюцинациями. Пока Тики релаксировал, я вычитал кое-что интересное, и теперь экспериментировал на рыцарях.
Они восприняли мои поиски с юношеским энтузиазмом, не поинтересовавшись, опасно ли это, разрешено ли? Я бы на их месте обязательно спросил. А так моя ответственность возрастает. Беру риск на себя, так сказать.
Но что остается делать? Вдруг им доведется столкнуться с дрянью вроде вчерашней, а никого из старших поблизости не окажется? Тем более что никто и на последующих курсах им не объяснит, что делать в таком случае, ведь сны и галлюцинации не входят в официальную программу. Разве что спецкурс кто догадается поставить, но то вряд ли.
Может, конечно, оказаться, что такого не повторится, и моя наука им в жизни не пригодится. Но ведь половина из того, что нам преподавали, даже большая часть, мне не нужна в нынешней работе. И вряд ли пригодится.
Значит, пусть себе учатся хоть чему-нибудь. Во-первых, все веселее, чем то, что им дают в Школе, во-вторых, какая никакая практика запретной магии. С этой магией хитро: не позанимаешься какое-то время - теряешь сноровку, стиль. Пусть будет.
Если честно, какая разница, какой иллюзией себя тешить, если эта иллюзия не приносит окружающим вреда?
Когда стемнело, я отправил мальчишек в Замок (не дай Мирэне, опять опоздают на ужин!), а сам с Тики отправился домой, готовиться к ночной работе. Хотя что там готовиться?
Нет, надо, надо. Подумать, насколько эффективны ночные простотакхождения. И замерзания.
Хорошо иметь домик, но работу надо сделать.