– Я бы сейчас поел… – непроизвольно озвучил он заветное желание.
– Меня?.. – удивилась Сашенька.
– Да хоть его, – кивнул на тушу Горыныча Брок и, поняв, что сострил очень неудачно, поспешил добавить: – Прости, друг!..
– Ничего, – сказала вдруг драконья голова, не раскрывая глаз. – Да я всё равно жесткий.
– Ты жив!!! – кинулся Брок к голове Змея Горыныча.
Горыныч приоткрыл правый глаз. Взгляд его был мутным, но определенно живым.
– Вроде жив… Если это не галлюцинация… По твоей теории.
– Но… как?! – ахнула оторопевшая Сашенька. – Это… это же чудо!
– Что как? – открыл Змей второй глаз. Из воды на берег вылезли и две другие головы.
– Как ты не захлебнулся? – пояснил Брок, а Саше бросил поучительным тоном: – Чудес не бывает, дочурка!
– А у меня жабры есть. Я вообще-то земноводный ящер… Правда, жабры – скорее, атавизм. Активно жить под водой я не могу, но на какое-то время поддержать жизнеспособность организма они могут.
– Ага, – широко улыбнулся земной сыщик. – Вот и еще одно чудо нашло научное объяснение!
Взгляд Змея Горыныча стал полностью осмысленным. Все три головы поднялись на длинных шеях и стали осматриваться вокруг.
– А где остальные?
Брок и Саша понурили головы. Девушка прошептала:
– Они умерли…
Головы Змея скорбно закачались. Зашипели на мокром песке горючие слезы.
– А кто этот бородатый старик? – сдерживая рыдания, спросил дракон, глядя туда, где отец с дочерью оставили утопленников.
Глава 19. Воскрешение утопленников, или дело пахнет магией
Бородатый незнакомец и впрямь оказался глубоким старцем. Правильной формы, этакое благородно-аристократическое лицо его было испещрено складками и морщинами. Лоб и верх головы блестели в лучах солнца обширной лысиной. Зато оставшиеся волосы ниспадали седой гривой почти до самой земли, равно как и седая же борода. А вот глаза его молодо и пронзительно сияли тем же неестественно ярким синим цветом, что и здешние небеса. Старик был явно из того же рода-племени, что и встреченные ранее охотники, только, в отличие от последних, на нем был длинный черный халат с вычурным золотистым орнаментом.
Разглядывая незнакомца, Брок не сразу посмотрел на тела двух несчастных Константинов, и только Сашенькин вскрик заставил его оторвать от старика недоуменный взгляд.
– П-пап-п-па… – сказала Сашенька, протянув дрожавший палец. Брок проследовал за ним глазами и уперся в сидевших на песке Константина Петровича и Костю. Те тоже хлопали глазами, разглядывая колоритного старца.
– Привет, – кивнул им сыщик. – Как дела?
– Хорошо, – ответил Константин Петрович. – Чуть не утонили, на хрен!..
– А не утонули разве? – нахмурился Брок, явно чего-то не понимая.
– Утонули-утонули!.. – пискнула Сашенька, спрятавшись за отцовскую спину.
– Да живы мы! – вскочил на ноги Костя. – Не видите, что ли?!
Брок вспомнил о старике и повернулся к нему.
– Это вы их?..
Старик загадочно улыбнулся.
– Да успел вот. Еще бы немного…
– Вот, папочка! – выпрыгнула из-за спины Брока Сашенька. – Я ж говорила тебе, а ты: поздно, поздно!.. Тебе земноводное пресмыкающееся дороже людей!
Змей Горыныч обиженно хрюкнул, но промолчал. Брок же молчать не стал:
– Ты же сама видела! Они были мертвее мертвых!..
– Зато теперь – живее всех живых! – не унималась Саша.
– Не ссорьтесь с отцом, милая девушка, – густым бархатным голосом, никак не вяжущимся с возрастом, сказал старец. – Вам действительно уже не удалось бы вернуть их к жизни.
– А вам удалось? – ехидно сощурилась Сашенька.
– А мне удалось, – кивнул незнакомец, продолжая загадочно улыбаться.
– То есть, вы хотите сказать, что умеете творить чудеса? – нахмурился Брок.
– Чудес не бывает, – ответил старик. Сыщик от неожиданности вздрогнул и посмотрел на старца с огромным уважением:
– Правильно! Но как же тогда?
– Просто я долго живу. Кое-чему успел научиться.
– Погоди-ка… – встал с песка Константин Петрович. – Так мы что, и впрямь утонули?..
– Можно сказать и так, – кивнул старец.
– И ты… и вы нас с того света достали?
– И так тоже сказать можно.
– Ну, спасибо, отец! – мужчина кинулся жать старику руку. – Такое дело не мешало бы сбрызнуть!
– Папа!.. – вскрикнул Костя, и губы его затряслись. – Ты же обещал!..
– Да помню я, помню! – поморщился Константин Петрович. – Только уж повод такой!.. Э-эх! Да ладно! Ради такого дела я теперь и пить брошу, и курить, и жену!