— Нора, — почти отчаянно воззвал к ней Арпад.
— Всё хорошо, честно, — уже мягче сказала она. — Пожалуйста, не волнуйся. Ты же меня знаешь.
— В том-то и проблема, — ворчливо сказал он, но всё-таки покинул комнату, подарив ей напоследок странный взгляд.
— У тебя ровно десять минут, — твёрдо сказал Винцент, прежде чем снова закрыть дверь. — После этого — никаких уговоров и компромиссов. Время пошло.
Нора тяжело вздохнула. Она не была уверена, что десяти минут будет достаточно, чтобы всё выяснить и объясниться, но это лучшее, на что она могла рассчитывать в текущей ситуации. Она снова обернулась к Дабу, но не решилась приближаться к нему, а просто опустилась на пол, опираясь спиной на край кровати. Брат сидел в углу, обхватив голову руками. Должно быть, у него уже имелся неприятный опыт общения с охотниками, повторять который не хотелось.
— Не смешно, — сказала Нора. — Вообще.
— Почему? — спросил Даб жалобно. Похоже, он действительно не понимал. — Людям же нравится, когда мы пьём их кровь…
— Кто тебе сказал? — ошарашенно уточнила Нора.
— Эгон, кто же ещё, — пожал плечами Даб. — И я сам много раз проверял…
Вдох, выдох. Одно имя этого гадкого кровососа подняло в душе Норы бешеную бурю.
— Во-первых, он солгал, — холодно сказала она. — Этот твой Эгон… он плохой человек. Уж не знаю, что ещё он тебе рассказывал, но именно на нём лежит ответственность за всё, что произошло с нами. С нашей семьёй и племенем.
Даб таращился на неё с таким изумлением и ужасом, как будто она достала из-за пазухи ландиута, и теперь собиралась крошить его в котёл с семейным обедом.
— Плохой и не плохой. Живой и не живой…
— Не валяй дурака, Даб, — строго потребовала Нора, хотя заметила, что в его глазах стало намного меньше осознанности, чем было минуту назад. Кровь просачивалась сквозь её пальцы и стекала по руке, неприятно щекоча локоть. — Слушай меня внимательно. Так шутить нельзя, это не смешно. Людям не нравится, когда их кусают без разрешения. И уж точно их нельзя кусать без этой вашей анестезии…
— Я всегда забываю. Я всегда помню. Я всегда забываю. Я помню, помню…
По его щекам потекли слёзы, он начал биться головой о стенку, сначала легонько, потом всё сильнее.
— Я помню, помню. Я — Даб, я — человек, я уже умер, но я не умер. Я хочу идти, я не хочу идти. Нора! НОРА!
Он огляделся с таким беспомощным и растерянным видом, как будто только сейчас заметил, где находится.
— Нора! — позвал он, глядя как будто сквозь неё.
— Я здесь, Даб. Пожалуйста, не плачь. Мы со всем спра…
— Нора! — позвал он снова, словно не слышал её.
— Даб, я здесь, — она придвинулась ближе и попыталась положить свободную руку ему на плечо, но он будто не заметил. Поднялся, прошёлся по комнате, принюхиваясь. Наклонился, провёл пальцами по каплям крови на полу. Потом вытер руку о покрывало.
— Что за шутки! — закричал он вдруг. — Не смешные шутки! Я забавный, ясно вам?! Я забавный!
Дверь снова приоткрылась. Арпад не выдержал и решил проверить, что происходит. И хотя десять минут ещё не прошли, Нора решила, что с неё на первый раз хватит. Всё это было действительно слишком. Она поднялась, и, не глядя больше на Даба, вышла в коридор, глотая крупные солёные слёзы.
Снаружи была целая толпа людей — почётный караул для сумасшедшего кровососа и его сестрички, Чудовища Цеплин. Едва дверь закрылась, Винцент запер её на ключ. Нора, ни на кого не глядя, пошла прочь. Она надеялась, что сможет найти отведённую ей каюту. Разговаривать ни с кем не хотелось.
— Иди сюда, детка, — какая-то незнакомая женщина осторожно преградила ей путь, обняла и повела куда-то в другую сторону. Нора не успела опомниться, как оказалась в какой-то каюте, незнакомка усадила её на стул и попыталась отвести её руку от раны. — Меня зовут Меридит. Если позволишь…
— Пожалуйста, не надо, — жалобно попросила Нора, понимая, что собирается сделать Меридит. — Это же была шутка. Просто шутка…
Она сама не понимала, почему так сопротивляется. Просто ей отчаянно не хотелось, чтобы этот, пусть даже не слишком приятный, след их с Дабом встречи вдруг исчез, как будто ничего и не было. Что-то произошло, и ничего не произошло…
— Он удивительный мальчик, — сказала Меридит, приближаясь к Норе и нежно обнимая её. — С ним всё будет хорошо, он справится. И ты тоже, Нора, ты тоже.
Было легко и правильно плакать на плече этой малознакомой женщины, заливая её одежду слезами и кровью. Норе было плевать на репутацию, она просто не могла больше держать в себе накопившиеся чувства. Всё вокруг удивительным образом пошло наперекосяк. Оно и раньше было не совсем нормальным, но теперь она вообще перестала понимать что, почему и как происходит…
— Извините, — пробормотала она, когда основная волна эмоций пошла на убыль. — Я испачкала вашу одежду…
— Не будь смешной, девочка моя, — мягко сказала Меридит. — Ты уверена, что не хочешь, чтобы я разобралась с твоей шеей? С ней действительно ничего серьёзного, насколько я могу судить, но шрамы…
— Пусть будут, — со злостью и даже лёгким торжеством сказала Нора. — Как память о неповторимом чувстве юмора Эгона. Надеюсь, он тоже сумеет оценить мои шутки.
Меридит вздохнула, но ничего не сказала, лишь погладила Нору по голове. Та благодарно улыбнулась и направилась к выходу. У неё были кое-какие дела, которыми она собиралась заняться.
— Помнишь, где твоя каюта? — спросила Меридит.
— На втором этаже? — предположила Нора.
— Я провожу тебя, — любезно предложила госпожа Мьют. — Только давай сначала зайдём к Рассо? Хочешь, не хочешь, а рану всё же придётся обработать, чтобы не было инфекции. — Последнюю фразу она произнесла таким тоном, что Нора поняла, что споры не приведут ни к чему, кроме неприятностей. Да она и не собиралась больше спорить.
«Не так уж и плохо», — думала Нора.
Конечно, то, что произошло с Дабом, было ужасно печально. Но он был жив, а Рассо, Арпад, Меридит и Аг в один голос убеждали Нору, что со временем он придёт в себя. Дескать, опыт общения с Эгоном ни для кого не проходит зря, вот и мальчик, побыв среди нормальных людей, сумеет адаптироваться к реальности. У Норы были кое-какие сомнения на этот счёт, но она решила держать их при себе. В конце концов, Даб был в безопасности, на борту небесной машины были преступники, согласившиеся стать миньонами вместо казни, а главное, ему не собирались предъявлять обвинений, поскольку он был несовершеннолетним и стал гемофилом не по своей воле.
Поэтому Нора предавалась терзаниям и печали ровно до вечера. Ночью она дала себе приказ как следует отдохнуть, а наутро она уже была готова продолжить работу, чтобы попытаться найти и других соплеменников. После завтрака она направилась в зал, который показал ей накануне Арпад: именно там Аг и Винцент собирались провести инструктаж.
Во главе овального стола сидел Аг. На стене за его спиной висела подробная карта юго-восточных гор. Справа от него расположился Винцент Мьют. Когда вошла Нора, он кивнул и натянуто улыбнулся, но ничего не сказал. Рядом во весь рот ухмылялся его младший брат, Честер.
Почти рядом с самым выходом сидела незнакомая девушка — невероятно красивая, с густыми светлыми волосами, но с каким-то странным бессмысленным выражением глаз.
— Привет, — сказала она, широко и приветливо улыбаясь. — Я Джинни Мьют, а тебя я знаю. Я летописец, так что можешь не обращать на меня внимания.
Нора медленно кивнула, слегка ошалев от такого напора. Она обратила внимание на то, что у Джинни нет с собой ничего для письма, хотя другие девочки-летописцы постоянно делали какие-то пометки в своих дорожных журналах, даже когда ничего особенного не происходило.
— А мне не надо писать, — самодовольно сообщила Джинни, заметив её растерянность. — Я и так всё запоминаю.
Нора снова кивнула и приблизилась к Арпаду, который встал ей навстречу и галантно придвинул стул. Норе такое внимание было, с одной стороны, приятно, но очень уж ей досаждали эти понимающие лукавые взгляды других охотников. Она сделала вид, что ничего особенного не произошло и с подчёркнутым интересом уставилась на Ага. Несколько секунд он пребывал в каком-то растерянном ступоре, как будто забыл, зачем они здесь собрались, а потом всё-таки собрался с мыслями и начал: