– Чудо? – я удивленно вскидываю бровь вопреки воле.
– А что случилось, мама? – бормочет Арден с набитым ртом.
Впрочем, Маркус успевает прожевать раньше своего брата:
– Да, расскажи нам!
Майра садится на край стола. Дети завороженно смотрят на нее – она рассказывает обо всем в десять раз интереснее, чем я.
– Ну, я шла домой из собора, когда увидела его там, танцующим на улице. Старый Гюрин рассказал, что во сне к нему пришел ангел, а когда он проснулся – то обрел зрение!
– Ангел? – взвизгнула Софья. – Ангел от Императора! Разве это не захватывающе?
Она хлопает в ладоши, глядя на меня. Она ждет ответа, ждет подтверждения словам Майры и поддержки. Я делаю еще один глоток амасек, чтобы купить себе несколько мгновений, на размышления, и сказать ей что-то, что не будет звучать безрадостно или черство.
Воспоминания утягивают меня. Вот мне снова исполнилось шесть лет. Я стою на поминальной службе у моего отца в десяти футах от того места, где я сейчас обедаю.
– Чудеса Императора окружают нас, – отвечаю я дочери, вспоминая когда-то услышанный отрывок Священного Писания. – И если вы будете усердны в своих молитвах, чудеса осчастливят вас.
Остальная часть ночи проходит быстро. Я сижу в своем любимом кресле, пытаясь держать глаза открытыми, пока не настанет время уложить детей спать, и борюсь с желанием прикончить свой амасек. Я знаю, если выпью еще, то отключусь. Майра читает им брошюру, которую она взяла в соборе. Каким-то образом даже в конце дня она, кажется, не теряет сил.
Как и моя собственная мать, пока она не сошла с ума…
В конце концов история Майры о Себастьяне Торе подходит к концу. Пришло время уложить детей спать. Мальчики протестуют – собственно, они протестуют против всего, что не касается драк и бега по кругу, но Майра твердой и нежной материнской рукой уводит их в комнаты.
У нее это выходит гораздо лучше, чем у меня.
Я веду Софью к ее крохотной спальной нише и укладываю ее в кровать.
– Спокойной ночи, звездочка. Хороших тебе снов.
Я уже было собирался уйти и погасить люмены, когда…
– Папа?
Я поворачиваюсь к дочери, и наступает длинная пауза. Она молчит, беспокойно перебирая свою потрепанную куклу. Сколько ей было лет, когда я сделал ее? Год? Два?
– Ты же не позволишь монстрам поймать меня, верно? Тем, о которых говорили Маркус и Арден?
– О, звездочка, – говорю я, и встаю на колени рядом с ее кроватью. Я беру руку дочери в свою ладонь. – Здесь нет монстров.
Ее личико искажают тяжкие мысли. Я вижу, как ее маленький разум пытается осмыслить услышанное. Она задается вопросом – а может ли она доверять мне, или же нет? Она умна и куда более наблюдательна, чем я мог бы себе представить. Я до сих пор так и не осознал, что она уже не ребенок.
– Папа, ты помолишься за меня Императору?
– Софья, ты знаешь, что сама можешь помолиться Императору, когда захочешь, и Он услышит тебя, – отвечаю я дочери. Думаю, именно это бы ей сказала Майра – правда, за исключением того, что моя жена действительно верила в том, что говорила.
– Я знаю, но я хочу, чтобы это сделал ты! – тихо протестует она. – Ну пожалуйста?
Конечно же, я соглашаюсь. Разве я могу поступить иначе? Какой отец не станет молиться за свою испуганную маленькую дочь?
Я закрываю глаза и сотворяю аквилу над своим сердцем.
– О, славный Император, восседающий на Святой Терре, я смиренно умоляю Тебя – пожалуйста, позволь Твоему бессмертному свету сиять над этой кроватью чуть сильнее, чем обычно, чтобы моя маленькая девочка смогла спокойно спать этой ночью.
Софья открывает один глаз и добавляет:
– И никаких плохих снов!
Я подавляю смешок, и продолжаю:
– И, пожалуйста, даруй ей самые лучшие сны.
Софья улыбается. Что касается молитв, это не мой конек, но ей этого было достаточно.
– Спасибо, папа, – говорит она, обнимая мои руки, и я в ответ заключаю ее в объятия.
Снаружи слышится топот подкованных ботинок силовиков, а издалека слышны чьи-то крики.
– Император защищает, любовь моя, – шепчу я дочери, крепко прижимая ее к груди. – И я тоже.
ДВА
– Новая поставка. Четвертый док, – гудит сервитор. – Курьерская бирка 14782-241.
Я уже бегу трусцой к погрузочной площадке, когда наземный транспортер со скрипом подходит к разгрузочной платформе. Вообще, обычно я никогда не бегаю – ни трусцой, ни на скорость, и прекрасно знаю, куда и когда приходят мои грузы и без этого лоботомированного рупора. Я работаю на этом заводе с тринадцати стандартных терранских лет, как работал и мой отец до меня.