Я почти не удивилась, когда по запросу с указанием времени и места ноут, на пару секунд задумавшись, выдал записи с камеры. На что-то интересное рассчитывать не приходилось — помнилось происшествие в метро и то, как оно отобразилось на записи, — но вдруг?
Так я выяснила, что Кощея системы видеонаблюдения фиксируют, как и любого простого смертного. Несмотря на низкое разрешение записи, лицо выглядело узнаваемым. Вот мы, вот подъехала машина Ильи и, не задерживаясь, последовала за нами. Вот от стоящей у ближней колонки машины отошёл ещё какой-то мужчина и направился к кассе.
Взрыв камера записала, он прикатился откуда-то слева: дёрнулась картинка, полыхнул клуб пламени, а через мгновение запись прервалась. Цифровое табло с ценами попало в кадр, но в таком ракурсе, что разобрать написанное не получалось.
Не знаю, что я рассчитывала увидеть, но прокрутила запись ещё раз, медленно. Стало холодно, тошно и странно — вот так со стороны наблюдать за собой и за смертью, которая плюнула в спину — но не сумела дотянуться и со злости прихватила тех, кто подвернулся под руку.
Глупо чувствовать вину за то, что сделал не ты и на что не мог повлиять, но и не чувствовать не получалось.
Ещё покрутив запись в медленном воспроизведении туда-сюда, я поставила её на паузу и задумалась.
Ясно же, что камеры не видят шунтов. Но то камеры! А операторы должны уметь выслеживать этих существ. Значит, либо наблюдать без камер, какими-то другими средствами, либо уметь находить там, где другие не видят. Начать я решила с последнего и вышла на новый круг противостояния с ноутом.
За этим занятием и дождалась обещанного куратора. Не моего, к сожалению, но, видимо, личный мне пока не полагался.
Куратора звали Олег Альбертович Беркович, носил он звание майора и производил гораздо более приятное впечатление, чем сварливый Сан Саныч. Спокойный, интеллигентный мужчина среднего возраста и средней наружности без особых примет, если не считать таковой очки в тонкой металлической оправе. Если пытаться представить себе хрестоматийного шпика, то Беркович соответствовал образу процентов на сто двадцать. Или больше.
Чаю новому гостю хозяин не предложил, хотя держался с ним вежливо. Это выглядело странно и настораживало: у меня сложилось впечатление о старике как о вредном и несдержанном на язык типе, а тут он предстал в совсем другом амплуа. Логично, что человек такой профессии умеет держаться очень по-разному, но сам факт, что он решил изменить стиль прямо сейчас, беспокоил.
Ко мне новый пришелец особого интереса не проявил, только вскользь выразил удивление молодостью и половой принадлежностью. Без сарказма и недовольства, но глаз всё равно дёрнулся. Какая им вообще разница? Не первая же и не единственная!
В дальнейшем разговоре я не участвовала, слушала краем уха, уткнувшись в ноутбук. Просто из вредности в тот момент, когда кто-то поднимался из-за стола и имел возможность заглянуть в экран, переключалась на соцсети: предпочитают они видеть бабу-дуру — пусть видят. К счастью, делать это приходилось нечасто — не хотелось отвлекаться.
Я пыталась заставить пульт отслеживать пришельцев, и дело двигалось.
Первым делом попробовала найти фильтр или программу для поиска на записях. Не сразу, но мы с прибором договорились, и запись с камеры предстала в совсем другом виде. Обзавелись зелёными ореолами мы с Кощеем — у него гуще и плотнее, ровная жирная обводка, а у меня — скорее эффект свечения, плавно сходящий на нет. Толстой красной линией обозначилась фигура сидящего за рулём Ильи.
А дальше началось интересное, потому что красным засиял «случайный» посетитель заправки, который попал в кадр. Кроме него нарисовалось несколько бесформенных багровых пятен: одно клубилось вокруг сошедшего с ума цифрового табло, одно вилось где-то сбоку, как будто просто в воздухе — не знаю, что его там заинтересовало.
Перед самым взрывом красное сияние с незнакомого мужчины налилось яркостью и кляксой сползло в ту сторону, откуда прикатились ударная волна и пламя.
Повторный просмотр позволил установить и вовсе странное: выразительным ореолом незнакомец обзавёлся не сразу, а уже после того, как мы оказались на заправке.
Нерадужное открытие.
Тем временем куратор рассказывал тоже не самые приятные вещи. Оказалось, что последнюю пару лет фиксируется странная активность, отголоски которой улавливают и они сами, и операторы, но до сих пор не получилось ни отследить источник, ни определить цели.