Неожиданно этот очевидный и логичный вопрос всерьёз затруднил Кощея. Он неуверенно предположил, что способности могут откатиться и пульт исчезнет, или это вовсе будет грозить смертью, но точно сказать не мог. Оказалось, они на родине даже не попытались об этом задуматься, куда больше увлечённые новыми возможностями и попытками развить их у как можно большего числа людей. Сказалась специфика развития общества: у них не принято было не развивать врождённую способность или талант. Абсолютный слух не требовал профессионально посвящать свою жизнь музыке, но нотную грамоту будь добр знать и уметь петь или играть на каком-то инструменте. Если природой дано, человек не имеет права этим пренебрегать, а другие люди проконтролируют и заставят несознательное дитя.
Звучало жутковато. Наверное, у них всё-таки была антиутопия.
А о таких вещах лучше спрашивать тех, кто работает с операторами здесь и сейчас.
— Слушай, — опомнилась я, когда мы уже на парковке снаряжались и готовились к отъезду. — А как же ты со своей принудительно привитой ответственностью отважился уйти в спячку?
— Общение с людьми действует разлагающе, — усмехнулся он. — А если серьёзно, понятие отпуска у нас тоже существовало, за все годы накопилось. Да и я думал, что ничего не пропускаю, — посмурнел он.
— А как у тебя вообще получалось одному следить за ситуацией? Даже с кучей проекций это, наверное, сложно. Как можно успеть отреагировать на что-то серьёзное?
Шунты никогда не появлялись вдали от человеческого жилья — зачем им это! В давние времена тяготели к проезжим трактам и окрестностям больших городов, чтобы было чем поживиться, так что работало сарафанное радио. Если где-то возникало что-то страшное, молва быстро разносила новость. Да, куда чаще орудовали лихие люди, а не настоящая нечисть, но разобраться с разбойниками — тоже хорошее дело.
Сейчас стало и того проще, в помощь всяческие форумы паранормальной направленности, которых развелась туча. И проекции. Пока он не впал в спячку, для обмена информацией достаточно было встретиться и не обязательно «выключать» фантома, после — установил график посещения. Они тянули много силы и ослабляли самого Кощея, но дело того стоило.
До встречи со мной за сорок с лишним лет проекции не встречали ничего значимого. Кощей прежде полагал, что за это стоило благодарить добросовестных операторов, в работу которых он решил не лезть, объяснив когда-то всё, что мог и о чём спрашивали, но последние новости заставили сомневаться. Похоже, проекции в новое время работали не так хорошо, как раньше. Вероятно, виной всему обилие посторонних сигналов, сбивавших чутьё, которых не было ещё полвека назад.
В дальнейшей дороге было о чём подумать. Например, о причинах того, что нас легко отпустили и не попытались настоять. Вариантов я видела два.
Первый, нелестный: на операторов всем плевать, никто не хочет тратить время и силы на их обучение, а всяческая нечисть не причиняет столько вреда, чтобы ради неё напрягаться. Но это сомнительно. Не из общего оптимизма и веры в людей, просто в такой ситуации не было смысла внимательно следить за потенциальными операторами, а система явно отлажена, пусть и дала на мне сбой.
Гораздо более правдоподобным казался второй вариант. Отказавшись идти под опеку Ильи и вообще тихонько сидеть в углу и не отсвечивать, я сама подтолкнула Кощеева куратора к ловле на живца. Не обязательно Беркович всерьёз верил, что неведомая неуловимая тварь продолжит преследование именно меня, а не переключится на более удобную добычу. Этот вариант по простой причине нравился больше и успокаивал: если это правда, нас не бросили без присмотра. Если есть способы определять будущих операторов, то и отследить перемещение действующих наверняка можно. И спецам никакой лишней мороки с попытками уговорить вздорную дуру, и мне — необходимости сотрудничать с неприятными людьми.
Эту версию я и приняла за рабочую. Не стоило отбрасывать и возможность некоего третьего варианта, вроде раздолбайства на местах или злодейского заговора, который я не могла придумать или который казался менее вероятным, но надо от чего-то отталкиваться. Просто для собственного успокоения и ощущения контроля над ситуацией: когда понимаешь, что именно происходит, жить легче.
Не нравились мне все трое безопасников. Только Сан Саныч чуть симпатичнее других, и то не из-за него самого, а из-за жены. Очень приятная женщина, и женаты они явно давно, и относится к ней старик тепло, это заметно. Добавить к этому мнение Кощея, и волей-неволей задумаешься, так ли уж он плох.