— Быстрее, — напряжённо велел мне, и я почти скатилась по лестнице на первый этаж, посекундно оглядываясь. Кощей шёл боком, странным стелющимся шагом, и почти не крутил головой, умудряясь одновременно контролировать пространство и впереди, и за спиной. Там, в комнате, опять зазвучали голоса, приглушённые расстоянием и толстыми дверьми. Раздалось несколько ударов, но полотенце держало.
Надеюсь, они скандалят или даже дерутся.
— Стой! — окликнул меня на пороге Ейш, когда повернула ручку двери. — Дай куртку.
Торопливо одевшись, он вжикнул молнией, и я под строгим взглядом последовала примеру.
— Я иду первым. Ты считаешь до трёх и бежишь влево. Там есть дорожка, она обходит дом и выскакивает на дорогу. Подберу тебя там. Помнишь, где лево?
— Помню, но…
— Потом, — оборвал он и, натянув подшлемник, надел и застегнул шлем. — Готова? Начали.
Кощей вышел на крыльцо, а я поймала дверь и видела через щёлку, как он побежал к оставленному в стороне мотоциклу, а следом метнулась невнятная тень.
Раз, два…
Когда должно было настать «три», послышались непонятные хлопки. Я сначала выскочила из дома и побежала, куда сказали, и только потом сообразила, что это выстрелы.
От этой мысли запнулась на ровном месте и едва не пропахала носом землю.
— Девка нужна живой! — послышался сверху крик подселенца.
Сказанное придало ускорения. Выложенная плиткой дорожка тускло белела. На моё счастье, хозяйка расставила в траве вдоль неё слабые светильники, но всё равно в паре мест я проломилась сквозь колючие кусты.
Сзади кричали и стреляли. Взревел мотоцикл.
Я вывалилась к дороге, вот только одного Кощей не учёл в инструкциях: забора. Наверное, где-то ещё можно было выбраться и без него, но я упёрлась в рабицу, натянутую между двух столбов. Перекинула шлем и растерянно огляделась. Вроде ограждение не очень высокое, но и я не профессиональный домушник!
Просто так перебраться не стоило и надеяться, я схватилась за верх — колючая сетка царапала пальцы, которым уже и так досталось. Дёрнулась влево — там оказался невысокий куст, а вот справа повезло, там росла яблоня.
Понятия не имею, как у меня получилось, но с помощью дерева, удачно пришедшегося рядом столбика и надёжного русского мата я сумела взобраться повыше, сначала аккуратно уронить рюкзак с небольшой высоты, мысленно попросив у кота прощения, а потом и сама вывалилась по ту сторону забора. Казалось, ушло на это не меньше получаса, потому что вышло не с первой попытки, но я как раз нацепила на одно плечо рюкзак и подхватила шлем, когда из-за угла вырулил мотоцикл и с визгом затормозил.
После взятия высоты забора на сиденье мотоцикла я влезла едва ли не на бегу, и Кощей сразу выкрутил газ. Стальной конь прытко скакнул вперёд, словно понимал что-то.
Некоторое время я пыталась не сверзиться с мотоцикла, было не до наблюдения за окружающей обстановкой. Цепляться одними только коленями за норовистого железного жеребца, которого швыряет из стороны в сторону по мелким улочкам, — то ещё приключение. Особенно если на ходу надо вставить руку во вторую лямку рюкзака, натянуть подшлемник и надеть шлем, ничего из этого не выронив.
Когда застёжка шлема уступила упорству, и я облегчённо выдохнула, наконец крепко вцепившись в пилота обеими руками, стало полегче. В организме появились ресурсы не только для фиксации себя в пространстве, но и для того, чтобы попытаться понять, куда мы едем.
Не представляю, как Кощей умудрялся закладывать такие повороты на такой скорости и при этом не пустить мотоцикл юзом; ему прямая дорога на трек, в гонщики. Но лихачил он не из любви к искусству, на хвосте опять висела погоня. Я не могла разглядеть, кто именно и сколько их, слишком часто мы поворачивали, но, оглядываясь, видела свет фар преследователя, отстающего на поворот.
А потом мы вынырнули на прямой участок, и я опять обернулась, пытаясь разглядеть хотя бы, сколько сзади машин. Пилот хлопнул меня по бедру, привлекая внимание и требуя не ёрзать, и припал к баку. На всякий случай я вцепилась крепче и прижалась к его спине, вывернув голову набок. Мотоцикл взревел, ускоряясь, споткнулся на резком переключении скоростей. Ещё один рывок, ещё один щелчок лапки переключения передач — и пилот открутил ручку до упора, пулей рванув с места.
За гулом ветра и воем мотора я не слышала преследователей, но всем телом ощутила отдалённые хлопки и после — прерывистый, с паузами, стрекот.
Господи, за нами что, с автоматом гонятся?!
На всякий случай я зажмурилась. От пули это не спасёт, но хоть не видно смазанной от скорости тёмной обочины, несущейся мимо.