— Идиот, да простит меня милая барышня, — проворчал Гоярын, а Кощей только скривился, явно солидарный с мнением товарища. — Он операторов за всемогущих сказочных волшебников принимает, что ли?
— Не исключено, — усмехнулся Петров и кивком разрешил Илье продолжать.
Невмешательство в жизнь детей-подселенцев у Работина всё же имело ограничения. Когда Илья во время учёбы заинтересовался службой в ФСБ, фанатик предсказуемо заинтересовался им. Молодой амбициозный парень «из своих», это могло быть хорошей инвестицией в будущее, тем более Дорохов с возрастом начал вспоминать кое-что из прошлой жизни. Если точнее, память к нему вернулась в конце школы, но он не откровенничал об этом — считал просто фантазией.
Однако Работин в разговорах сумел сделать выводы. Беркович с подачи миллиардера взял Илью под крыло в конце учёбы в институте, тогда, когда сам перешёл на новую службу. Как Илья тогда самодовольно думал — разглядел таланты и способности. А потом и новое начальство оценило полезное приобретение и расставило для него всё по местам, огорошив новостью о внеземном происхождении души.
Хитрый и опытный сотрудник, Беркович не спешил впрямую что-то предлагать парню, приглядываясь и прицениваясь. Подбрасывал отдельные мысли, наблюдал за реакцией, взвешивал моральные качества — тихо и методично. Он не спешил.
Всё это могло тянуться долго, и Дорохов по неопытности вряд ли быстро заметил бы в разговорах второе дно, если бы не история со мной и Кощеем. Илье тоже показалось очень странным, что Беркович так легко меня отпустил, никому ни о чём не доложив. На случай появления нового оператора существовала инструкция, которая обязывала «прикормить» новичка, обаять, объяснить правила, ввести в курс дела и обучить основам, а в идеале — привлечь к сотрудничеству. Майор же попросту отмахнулся от ценного ресурса.
Да и настойчивые попытки всучить опеку над молодым оператором Илье вызывали утого подозрения. Если уж он сам это понимал, то Беркович, опытный и проницательный, не мог не видеть, что мы с Кощеем в таком настроении, что обязательно упрёмся рогом и откажемся. Однако он продолжил давить, очень грубо и навязчиво, как будто именно этого и добивался: оставить нас с Кощеем вдвоём без опеки ФСБ.
Дорохов задумался, к кому можно пойти с этими сомнениями, всё же возводить напраслину на собственного начальника — не лучшее начало карьеры. Первым в голову пришёл Сан Саныч. Вроде бы уже не сотрудник, Берковича недолюбливал, считая, что тот помог спровадить его на пенсию, при этом — человек безусловно грамотный и в их отделе легендарный, стоявший у истоков, один из тех, кто первый наладил контакт с пришельцами.
Старик только подкрепил сомнения. Идти сразу к генералу Левашову Илья не рискнул, а вот к Петрову обратился как к начальнику отдела, занятого всей нашей «потусторонщиной». А тут ещё очень кстати Левашов спустил полковнику проблемы Гоярына и его куратора Колесова — того чернявого коренастого Бармалея, которого я впервые увидела сегодня на развалинах, — с приказом разобраться, кто в его отделе устраивает саботаж. Петров заинтересовался и дал отмашку копать. Конечно, не юнцу Дорохову, привлёк других людей.
Мне в этот момент стало стыдно. Так легко поверила в подлость Ильи, не усомнившись ни на секунду, а он на деле оказался не только честным, но ещё и наблюдательным, и совсем не глупым.
Специально обученные люди очень быстро раскопали связи Берковича с Работиным: зная, где и что искать, сделать это нетрудно. Мотив оказался старым как мир: деньги.
В общем, сложная машина завертелась, занятая чисткой рядов, и наверняка в течение нескольких дней проблема с Берковичем и его незаконными связями решилась бы окольным путём, но тут подвернулись мы с Кощеем, разворошили осиное гнездо, и брать «крысу» решили на горячем, для чего слили ему дезу. Зачем изобретать способ припереть хитрого и осторожного человека к стенке, если можно поймать его за руку в самый ответственный момент? Вот они и поймали. Разом и его, и нескольких прикрывавших его подчинённых Работина.
А история с отпиской в ответ на запрос вообще никакого отношения ко всей истории не имела: обычный бюрократический сбой, когда неопытный исполнитель поленился, а руководитель — не обратил внимания, так что в этом Петров больше винил себя.
— Да, Наталья Сергеевна, изрядно взбесили вы Работина покушением на святое: на активы, — усмехнулся Петров.