Проводить нас отправился Илья.
Первым делом забрали кота, который, сытый и довольный, бессовестно дрых в кресле. Когда я упихивала его в переноску, Василий начал истошными воплями протестовать против насилия над личностью, но грубая сила победила и переноску забрал Ейш.
Кому-то, похоже, надоело путешествовать. И это не только кот!
К выходу шли молча. Мою куртку Кощей нёс в охапке, а свою накинул, чтобы не смущать непосвящённых своеобразным видом рук, хотя я была почти уверена, что его просто примут за неформала со сложными татуировками. Человеку проще поверить в очередной появившийся способ выделиться, чем в то, что по улицам города шагает немножко киборг. Я уже привычно и с удовольствием держалась за свободную ладонь Ейша, шагая между мужчинами.
Поскольку разговор не завязывался, а больше отвлечься не на что, я не могла не начать сравнивать этих двоих. Потрясающая разница. Оба — безусловно привлекательные и сильные мужчины, но абсолютная противоположность друг друга, начиная с внешности.
А ещё это очередное свидетельство мудрости народной присказки: что ни делается — всё к лучшему. Ведь если бы я не поругалась с Ильёй, то попала бы прямо под его опеку, даже если бы сразу стала полноценным оператором, и, может, никогда не узнала о существовании Кощея. А узнав, вряд ли смогла бы познакомиться с ним так близко, разглядеть что-то за обычным немногословием и скупой мимикой.
— Наташ, можно с тобой поговорить? — вдруг спросил Илья, когда мы миновали очередную дверь с видеокамерой и необходимостью приложить пропуск, а после — проходную с молчаливой хорошо вооружённой охраной. Насчёт нас явно успели отдать распоряжения, так что выпустили без вопросов. В небольшом холле перед наружными дверьми Дорохов и остановился.
— О чём? — насторожилась я.
— Обещаю, ничего плохого. Разрешишь? — кривовато улыбнулся он, обращаясь к Кощею.
Тот пару мгновений сверлил его тяжёлым взглядом, потом вопросительно посмотрел на меня. Не без колебаний я кивнула, и Ейш предупредил:
— Подожду снаружи.
— Давай сядем, — предложил Илья, указав на жёсткую, вокзального вида скамейку в стороне, перед стандартным информационным стендом, информация на котором не объясняла ровным счётом ничего. — Я хотел… В общем, извиниться, — вдруг выдал он, несколько секунд помявшись.
— За что? — растерялась я.
— За то, что повёл себя как свинья, — хмуро ответил он. — Имею в виду, с этой проверкой. Тогда… Парни обсуждали девушек, оставшихся «на гражданке», вышел спор о верности, песню ещё кто-то вспомнил… В общем, слово за слово, это показалось логичным и интересным.
— А, то есть ты ещё и не один это устроил? — опешила я.
— Не знаю. Договаривались несколько, но я не проверял, кто что написал и чем это у них закончилось.
— То есть ты полгода этого не понимал, а теперь вдруг осознал и раскаялся? — едко заметила я.
Он мучительно скривился и выдал:
— Раиса Альбертовна.
— Что — Раиса Альбертовна?
— Если вкратце, нас тут многому обучают, а она — крутой психолог. Промывает мозги на раз. Причём лихо так, вроде никаких нотаций и лекций, а ощущение, как будто тебя в стиральной машинке прополоскали на максимальных оборотах. — Илья нервно усмехнулся. — У меня проблемы с тактом и эмпатией.
— Это точно, — не сдержала я смешка. — А здесь это нужно?
— Не то слово. На искреннее сочувствие более-менее плевать, но понимать реакции людей и делать выводы необходимо.
— Ах вот оно что!
— Нет, я не пытаюсь тебя обрабатывать! — заверил он. — То есть… Да пытаюсь, конечно, нам работать вместе, значит, нужна спокойная атмосфера. Петров ясно дал понять, что это для меня воспитательная мера, не хочется провалить. Но честное слово, я понял, в чём был не прав. И что это я был не прав, а не ты взбрыкнула на ровном месте.
— Моё восхищение Раисе Альбертовне! — совершенно искренне похвалила я.
— Передам, — он опять улыбнулся, на этот раз более уверенно. — И я не буду к вам лезть, обещаю. Когда вы к Сан Санычу приехали, и до того с проекцией… Я беспокоился за тебя и сглупил. Беркович рассказывал про этих пришельцев, и впечатление ложилось очень неприятное, так что… Да в общем сам дурак, меня это не оправдывает. Надо проверять, кто и что говорит. Ну и обидно стало, не без этого. Ты Кощею с ходу так доверилась… Извини. Я больше не буду лезть, понимаю, что поезд ушёл. Да и он тебе больше подходит.
— Почему ты так решил? Ты его видел в общей сложности пару часов, в которые вы только цапались. — Не ехидничать над Ильёй было выше моих сил, но больше от неожиданности, чем со зла. А он реагировал на это на удивление спокойно. Вот что втык животворящий делает!