Интересно, как получилось, что я одолела шунта, то есть поглотила очень много энергии, а теперь чувствую себя настолько паршиво? Силы тоже можно «переесть», а потом страдать несварением?..
Утро ввалилось в мою комнату вечером в лице неожиданно явившейся Ленки. Отбиваться от сестры и ругаться я не стала, села в постели, позволяя обнять себя и потискать, но почти не вслушивалась в её трескотню. Кажется, что-то про «не очень-то верила, мало ли». В голове было пусто и звонко, и никак не выходило определиться, на каком я свете, в каком дне и времени суток. Судя по свету из окна, солнце то ли уже закатилось, то ли близилось к тому.
— А твой террорист и правда хорошенький! — заключила Лена. К этому моменту я уже потянулась, потёрла глаза и доползла до шкафа, чтобы найти какую-нибудь вменяемую чистую одежду для дома.
— Да! Я его у тебя в комнате положила, ты же не говорила, что придёшь, — опомнилась я.
— Я заметила. Он у тебя из армейских, что ли? — захихикала она, разглядывая мою заспанную физиономию.
— Почему ты так решила? — удивилась я.
— Нормальный человек так постель не заправит, там о край порезаться можно. Опять же, я его на кухне за готовкой застукала, тоже неожиданно. А ты-то чего дрыхнешь, когда террорист бродит в одиночестве?
— Мы в ночь возвращались, плюс он ещё ногу умудрился сломать, в травму мотались… Короче, наприключались на ровном месте, — пояснила я, натягивая тонкое трикотажное платье — не парадно-выходное, но всяко приличнее растянутой застиранной футболки. — Приползли домой и упали.
— С ногой понятно, а с руками у него что?
— А… ну это татуировки такие, — всё-таки сказала я то, что говорить не следовало, внутренне холодея.
Это же надо было так спалиться! У Ленки хобби — эскизы для татуировок и мастеров знакомых человек пять, да и на анатомию человеческую глаз настолько намётанный, что ей такую ерунду не скормить.
— Да-да, татуировки. А я типа верю, — фыркнула она. — Для протезов крутовато, уж больно ловко он со всем управляется, а других версий у меня пока нет.
— Ну он… Слушай, пусть он сам объясняет! — нашла я гениальное решение. Кто подставился — того и проблема!
Кощей не просто готовил, он жарил блинчики, да ещё в каком виде! Штанину ему разрезали ещё в травме, а здесь мужчина сам укоротил джинсы до колена, так что вышли вполне приличные бриджи, а футболкой он пренебрёг. Под ногами крутился Васька, тоже падкий на блины. Картина выглядела настолько возмутительно уютной, что меня буквально захлестнуло волной умиления и прибило к косяку, к которому я прислонилась плечом и с минуту, любовалась. При этом ловила себя на удивительно спокойном осознании одной простой вещи, пусть и странной с учётом продолжительности нашего знакомства: мне хочется, чтобы эта картина присутствовала в моей жизни очень-очень долго. Всегда.
Через некоторое время я подошла к Ейшу сзади, обняла, прижалась к спине. Судя по всему, моё присутствие не стало для него сюрпризом.
— Выспалась? — спросил он, накрыл ладонью мои руки на своей талии, потёрся затылком о мой лоб, слегка запрокинув голову.
— Не знаю, ещё не поняла. Как твоя нога?
— Ноет, но терпимо, — не стал кокетничать Кощей.
— Бедняга, — я сочувственно поцеловала его в шею и предупредила: — Сейчас Ленка придёт с вопросами. В версию татуировок она не поверила. Я не придумала, что ей сказать.
— Правду, — невозмутимо пожал плечами он. — Твоя семья имеет право знать, почему бы не начать прямо сейчас.
Откровения Кощея сестра восприняла настолько спокойно, что и я удивилась, а она только флегматично ответила почти моими же словами: что современного человека пришельцами не напугать. Даже бессмертными.
Вечер прошёл восхитительно мирно. Мы расспрашивали Кощея о его прошлом мире, он — рассказывал что помнил. Я была уже более подготовлена к этим реалиям, наслушавшись деталей футуристической антиутопии, Ленка ахала и ужасалась куда сильнее.
Василий вёл себя дисциплинированно, прикидываясь обычным котом, разве что слишком ласковым и общительным, но это вполне можно было списать на стресс после приключений. Всё же он вчера тоже дрался как лев, и до того не раз нас выручал. Главное, заговорить не пытался, а остальное можно пережить.
Завтра я была твёрдо намерена поехать на работу, хотя и не особо хотелось лезть в метро, так что часов в одиннадцать засобиралась спать.