Брюнет был в явном недоумении.
— То есть… как это?
— Пройдет еще минут десять, и я пойду. Сегодня мои родители принимают гостей. Из Испании прилетел этот Алькасар с родственниками. А моя семья с ними знакома уже тысячу лет. Естественно, раз он оказался в Лондоне, он не мог не навестить нас.
— Но вы говорили о замужестве…
— А, это желание моих родителей. Они нас с ним поженили.
— Как, ведь вы совсем его не знаете!
— Здорово, правда? Пока я была по делам в Манчестере, они все решили. Он отличный парень, не женат и так и жаждет обручиться с испанкой, а тут я как раз сижу и жду его.
— Но в Испании испанок пруд пруди, — проговорил брюнет. — Ехать ради женитьбы в Англию как-то нелогично.
— А я о том и твержу! К тому же он наверняка сущий крокодил, иначе давно бы отыскал на месте кого-нибудь по сердцу.
— Несомненно, — с готовностью подтвердил брюнет. — Верно, не поддавайтесь!
— Я бы рада, но, будучи примерной испанкой, должна лишь отвечать: да, мамочка; слушаюсь, папочка; как скажете, так и будет!
— Неужели вы смиритесь?
— Я? Ни за что! Но только не сегодня. Один вечер я выдержу. Но попадись мне этот несчастный Родриго во второй раз, я за себя не отвечаю!
— Боже, как вы против него ополчились! Он же ни в чем не виноват!
— А кто ж еще, кроме него? — спросила Мэри. — Сам факт его существования — уже пощечина всему прогрессивному человечеству! Ну да ладно, ему недолго осталось застить белый свет. Я об этом позабочусь. Только вот не решила, что мне сделать. Может, сварить его в кипятке?
— Право же, это ужасно неэстетично, — поморщился ее собеседник.
— Пожалуй. Лучше напустить на него ядовитых скорпионов!
Брюнет содрогнулся.
— Мало ли, — проговорил он, овладев собой, — как знать, вдруг этот парень еще и ничего. Вы влюбитесь в него, выйдете замуж и все будут счастливы: и вы, и ваши родители.
Мэри пронзила его взглядом.
— Лучше смерть! — твердо ответила она. — Или его, или, в крайнем случае, моя.
— Как, однако, вы его возненавидели! Неужели то, что он испанец, что-то значит?
— «Что-то»? Да с испанцами невозможно жить! Они старомодны до ужаса, вечно желают быть в доме хозяевами. К тому же изменяют женам направо и налево.
— Да что вы?
— Да-да! Это вообще ужасно!
— Почему?
— Перед этим фактом бледнеют все остальные их недостатки. Знаете, как они сами себя называют? Мы, говорят, женатые холостяки. И ведут себя соответственно. А те, которые не ведут себя так, подвергаются всеобщему осмеянию.
— Значит, вот что вас так тревожит? — сухо спросил он.
— Меня вообще ничто не тревожит. Но, попадись мне сейчас этот Родриго, я бы с ним такое сделала!..
Брюнет наклонился и пробежал рукой по волосам.
— Семья Алькасар, — продолжала Мэри, — очень богата. Он знает, что помимо меня у моих родителей еще трое сестер. Вот и надеется, что мы будем дефилировать перед ним, как на параде, а уж он, конечно, будет делать выбор.
— Ну и свинья! — с чувством произнес брюнет.
— А я о чем вам твержу? Послушайте, — Мэри взглянула на часы, — уже поздно. Пойду отпрошусь у своего начальства. Еще такси надо поймать!..
— Хотите, подвезу? — спросил красавчик. — Правда, у меня и машины-то здесь нет… Но это ничего… Провожу вас до такси. Идет?
— Мило с вашей стороны. Кстати, вы так и не представились!
— Неужели? — Брюнет только сейчас это осознал. — И правда… Надо же, как нехорошо получилось! Эй, мистер Вейл!.. — Он извиняющимся тоном обратился к Мэри. — Простите, должен с ним попрощаться.
— А я пока соберу вещи, — согласилась Мэри.
Она попрощалась с Кандис и направилась к Рею Банди, ожидая получить нагоняй за то, что полвечера проболтала неизвестно с кем. Но, к ее изумлению, Банди просто сиял от восхищения.
— Молодчина, Мэри! — похвалил ее он. — Я знал, что могу на тебя рассчитывать.
Мэри еще не успела даже понять, чем обязана такой любезности, как появился ее спутник, подхватил ее за руку и сказал:
— Пойдем? До свидания, мистер Банди!
В руках он держал кашемировое пальто и большой кожаный чемодан. Мэри быстро накинула куртку, и они вышли на улицу. В ее голове неожиданно возник коварный план.
— Поедемте со мной.
— О чем это вы?
— Не хотите поприсутствовать на нашем званом ужине?
— Я? Что вы задумали?
— Увидите! Что вы теряете? Еда приличная. Мы поговорим, сделаем вид, что мы… что нам хорошо вдвоем…
— И этот гнусный тип, Алькасар, поймет, что ему ничего не светит?
— Вижу, вы соображаете! Ну что, согласны? Обещаю, что не пожалеете!
А вот в этом он сильно сомневался. Ибо чем дальше, тем больше он погружался в пучину, из которой еще неизвестно, удастся ли выбраться. Только представить себе, какая буря разразится, когда Мэри Вальдес узнает правду! Как она будет сверкать на него своими глазищами!
Но так даже лучше. Ради одних ее глаз стоит пойти на любую авантюру. А он не из робкого десятка.
— Ладно, согласен, — сказал он. — Того парня явно не помешает осадить, а то он что-то больно зазнался. И кто же в состоянии это сделать, если не я?
— Вы просто чудо!
— Я просто ненормальный. Но с этим уже ничего не поделаешь.
Такси уже ждало их. Оказалось, его успел остановить всеведущий Макс. Он махнул им рукой.
— Ну что, — спросил он у Мэри, когда та приблизилась к нему, — будешь совать голову в пасть льва?
— А что остается делать?
— Я бы тебя подвез, но, увы, у твоих родителей я не в фаворе. Так что попрощаемся до завтра. Расскажешь мне, как все прошло? И про Манчестер?
— Обещаю.
— Пока, радость моя.
Он поцеловал ее в щеку и удалился.
— Ваш друг? — спросил брюнет, который деликатно отошел в сторонку, пока Мэри беседовала с Максом.
— Можно и так сказать. Как-то раз я пригласила его к нам домой в гости. Видели бы вы, что было с моими родителями! Мама рассказывала ему ужасные истории из моего детства, а отец заявил, что у меня характер настоящей южанки, так что только и жди какого-нибудь сумасбродства. Правда, Макс не остался в долгу. Он заявил, что он норманн, а норманны — это викинги. Что делают викинги, когда женщина сходит с ума? Берут ее за шкирку и тащат к ближайшей пропасти. И дело с концом! Родители не знали, что и ответить. Правда, с тех пор в гости я его больше не приглашала.
— Но вы продолжаете встречаться тайно?
— Видимся время от времени. Ходим куда-нибудь. В театр, в ресторан.
Они расположились на заднем сиденье такси. Мэри назвала адрес в Ист-Энде.
— Я уже позвонила матери и сказала, что минут через двадцать приеду. И что жду не дождусь, когда увижу этого несносного Родриго. Еще бы! Такой человек почтит нас сегодня своим присутствием! — Мэри вздохнула и обнаружила, что ее сообщник нахмурившись глядит на нее.
— Вы законченная лгунья, — заметил он.
— А что мне еще остается? Пусть мама порадуется.
Они въехали в Ист-Энд. Роскошь особняков, отелей и театров аристократического квартала Лондона уступила место чистеньким невысоким домикам, стоящим на тихих уютных улочках. Мэри снова вздохнула. Все-таки она любит город, в котором родилась, любит свой скромный район.
Даже несмотря на то, что в вечернюю пору из каждого окна на тебя смотрят минимум две пары любопытствующих глаз, которым никак не дает покоя мысль: а что это там делает дочка Фернандо Вальдеса? И с кем это она сегодня?
Мэри вышла из машины и согнулась под порывом ветра. Она вся дрожала. И было отчего: ей предстоит встреча с самым отвратительным типом на свете!
Ее спутник тем временем расплатился с таксистом и, взглянув вверх, на окна, понял, что стал объектом пристального внимания. На него накатил приступ сумасшествия. Да, может, потом он горько пожалеет о том, что сотворил, но это будет потом, а сейчас…
— Глядите-ка, — он взял Мэри за руку, — как они на нас смотрят. Может, что-нибудь продемонстрируем?
— Что, например?