– Ваши лошади убежали в сторону гор. Мне кажется, Вам понадобится еще несколько человек, чтобы поймать их.
– Да, конечно, – мужчина выглядит потрясенным. Он снова благодарит Отца, затем прихрамывая, направляется обратно в сторону города, крепко прижимая одну руку. Меня распирает от гордости. Отец спас этого человека, а мне предстоит спасти остальных несчастных людей Брайера. Рука об руку, мы возвращаемся назад по дороге в сторону нашего леса.
– Ты думаешь, он вернет своих лошадей?
Отец смеется.
– Рано или поздно вернет
– Я справилась сегодня? – спрашиваю я.
– О, да. Ты превзошла все мои ожидания.
У меня неожиданно полегчало на душе. Отец счастлив за меня. Разве может быть чувство лучше, чем счастье?
– Сегодня ты мне расскажешь мою цель?
Он сжимает мне плечо и гладит по руке.
– Да, моя дорогая. Сегодня ты узнаешь, для чего я тебя создал.
Я улыбаюсь так широко, что чувствую солнце на своих зубах.
Наконец-то я готова.
Вечером, после того, как рагу съедено, а тарелки отмыты, Отец садится рядом с камином. Пиппа лежит у его ног, внимательно следя за каждым моим движением. Я подозреваю, что сперьер спит, оставив один глаз открытым, боясь, что я ее съем. Больше я не представляю для нее опасность, хотя мне нравится ее дразнить. По мне, так она слишком жилистая. До сих пор, по вечерам, мы с Отцом вместе читали сказки у огня. Но этим вечером я не беру потертую книгу с полки. Сегодня, мне интересно другое. Моя миссия, моя цель. Я сижу рядом с камином у ног Отца, подобрав под себя ноги. Мне сложно перестать размахивать хвостом. Отец смотрит на меня с обожанием. Он также как и я с нетерпением ждет, когда я начну свою работу.
– Кимера, ты помнишь то, что я тебе раньше рассказывал про колдуна?
– Он убил меня и Маму. Он убивает дочерей других людей.
Отец кивает.
– Он проклял город Брайер, с помощью магии наслав на него заразное, смертельное заболевание, передающееся как инфекция. Оно поражает только молодых девочек, обходя стороной взрослых и мальчиков, которые могут быть только переносчиками. Колдуну понадобилось наслать проклятье только на одного простого путешественника, направляющегося в город, чтобы начать распространять это заболевание дальше. У жителей Брайера нет другого выхода, кроме как поместить всех зараженных на карантин.
– А я могу заразиться? – спрашиваю я.
– Нет, – говорит Отец, улыбаясь. – Я поступил хитро, создавая тебя. Ты не просто молодая девочка. Ты еще и птица, змея и кошка. Проклятье не затронет тебя.
Я широко улыбаюсь. Отец все учитывает. Благодаря ему, мы будем на шаг впереди колдуна. Он вздыхает и облокачивается на спинку кресла.
– Проблема в том, что обычные сиделки боятся заходить в больницу закрытую на карантин. Только те, у кого нет своих детей, отваживаются ухаживать за бедными девочками, в то время как им становится все хуже и хуже день ото дня, и только стражи, у кого нет семей, защищают их от колдуна. Ему не составляет труда похищать девочек из больницы и помещать их в свою тюрьму.
По моей коже пробежала дрожь.
– Колдун меня тоже держал в той тюрьме?
Лицо Отца смягчилось.
– Моя дорогая, я не знаю. Я нашел тебя уже после того, как он с тобой закончил.
– Ты знаешь, где находится эта тюрьма?
– Да. Тюрьма находится на самом виду в центре города, так же, как ты сегодня была у всех на виду на дороге. Я нарисовал тебе карту, – он достает свернутый лист бумаги из книги, лежащей на столе перед ним, и дает его мне. – Это приведет тебя к девочкам. Ты освободишь их. Ты станешь той, кто остановит колдуна.
ЭТО МОЕ ПЕРВОЕ ПУТЕШЕСТВИЕ В ГОРОД. Я СОБИРАЮ ПЛАЩ МЕЖДУ КРЫЛЬМИ и лечу вдоль лесной тропинки, вдохновленная своей целью. Солнце село несколько часов назад, и луна мерцает, как будто зная и одобряя мои намерения.
Эта ночь будет хорошей. Я не подведу Отца. Я спасу девочек из тюрьмы, и отец даст им лекарство от болезни, которую наслал на них колдун. Отец не может спасти их без меня. Я нужна ему. Вот зачем он давал мне читать сказки. Я должна была узнать все о колдунах и о магии, чтобы понять, насколько коварен наш враг. Судя по тому, что я узнала, колдуны хитрые и очень неприятные. Они запирают незамужних девушек в башнях, заколдовывают целые деревни, портят землю так, что ничего не может на ней расти. Меня совсем не удивляет, что еще один колдун нашел новый способ вселить страх в жителей Брайера.
Я сделаю все, что в моих силах, чтобы остановить того, кто убил меня и мою маму и того, кто сейчас губит девочек Брайера. Отец рассказал мне, как колдун досаждал им несколько месяцев, а затем, вскоре после моей смерти, исчез.
Этот злой человек спрятался только для того, чтобы изобрести новые планы, как мучить город, и появился снова менее года спустя. И теперь мне и моему Отцу предстоит спасти жителей города.
Листва становится редкой на высоких деревьях, и я опускаюсь на тропинку. Слова Отца, сказанные на прощание, эхом разносятся у меня в голове. Никто не должен тебя увидеть.
В этом я его тоже не подведу. Я заворачиваюсь в плащ, накидывая капюшон так, чтобы он прикрывал лицо, и плотно прижимаю хвост к спине. Мои кошачьи глаза отлично видят все даже без лунного света. Ни один путешественник не подойдет ко мне незаметно.
Деревья теперь позади меня и под ногами я чувствую грубые камни. Я начинаю бежать, наслаждаясь легким ночным ветерком на моей лице. Когда становится видно стены города, я замедляюсь и ныряю в деревья, которые их окружают. Я знаю, что там будут стражники, но Отец показал мне как их усыпить. С моим хвостом и склянками с сонным порошком, размещенными за поясом, стражники для меня не помеха. Я мурлыкаю, довольная тем, что я хорошо продуманное создание.
Я закрываю глаза и использую свои обостренные чувства, чтобы прислушаться к окружению, как Отец учил меня. У восточных ворот храпят стражники. На деревьях и в поле вокруг города стрекочут сверчки. Дыхание сотни спящих доносится до меня, словно шепот, предназначенный только для моих ушей. Где-то за стенами города плачет ребенок, и я борюсь с желанием полететь к нему и забрать его от родителей, которые не заботятся о нем. Ни один ребенок не должен страдать.
Еще один стражник шагает вдоль стены надо мной. Хотя Отец наделил меня всеми средствами самозащиты, при возможности я постараюсь обойтись без них, чтобы не навредить стражникам. Ведь все мы хотим одного – спасти детей города Брайера. Я задерживаю дыхание, пока не перестаю слышать его. Оставшись снова одна, я запрыгиваю на самый верх стены, быстро перебегаю ее и спрыгиваю на другую сторону.
Приземлившись на мягкую траву, мне очень захотелось снять обувь и закопаться пальцами в землю, но я сдерживаю себя. Мне нельзя забывать о своей миссии.
Я все еще прижимаюсь к траве, внимательно разглядывая город своими голубыми глазами. Он бесконечный. Здания из красного кирпича и темного дерева выстроились на мили вперед в аккуратные маленькие линии, разбитые на кварталы другими дорогами и домами. Их украшают деревья и цветы, чьи приглушенные цвета переливаются в свете луны. Я думала наш дом и двор большие, но этот город просто огромный по сравнению с ними. Сколько людей живет в одном этом месте?
Я бы могла стоять здесь часами и впитывать город глазами, но вместо этого я достаю из кармана карту Отца. На ней отмечен путь, по которому я смогу добраться до здания тюрьмы и не привлечь внимание. Недолго думая, я ныряю в тень. Пока я брожу по улочкам Брайера, я замечаю, что что-то не так. Не все дома такие аккуратные и яркие, как я сначала подумала. Многие сады впали в уныние, задыхаясь от сорняков и сухой травы. Окна некоторых домов забиты досками, как будто они закрыли глаза и уснули. В них никто не живет. Такие кварталы я прохожу как можно быстрей. Я дохожу до последнего поворота по карте, и моему взору открывается искрящийся фонтан, так сильно отличающийся от тех улиц, которые я только что прошла. Ангелочки выпускают струи воды в небо и смеются, оттого что вода падает обратно на их лица. Они кажутся такими живыми, что я вытягиваю руку и кладу на одного из них, чтобы убедиться, что он сделан из мрамора. Моя ладонь чувствует прохладу и влагу. Не смотря на многократные напоминания Отца о том, что нужно оставаться под плащом, я опускаю хвост в воду и брызгаю ей в сторону ангелочков. У меня вырывается смешок, и я быстро прикрываю рот руками. Посреди ночи здесь так тихо, что слабый смешок мог бы разбудить целый город.