— Пойдем, Маха, шутки шутками, однако в каждой найдется хотя бы тень, но правды.
Я поднялась нехотя и прошуршала юбками следом за ханнербридом. Попавшаяся на пути прачка, торопящаяся с корзиной белья вниз, в моечную, резко остановилась и, тихо пискнув слова извинения, скрылась в чулане, чтобы не попадаться на глаза Морволэта.
Маг шел быстро, опираясь на посох уже не так тяжело, как в первый день нашей встречи. Стоило дойти до лестницы, ведущей вниз, в подвалы, схватил меня неожиданно за руку и кивнул на стелющуюся у последней ступеньки темноту, безмолвно приказывая идти первой. Попробовала высвободиться — тщетно. Морволэт держал меня крепко, не давая ни спуститься быстрее, чем ему нужно, ни вырваться, чтобы задать скорость движения самой.
Лестница показалась ужасно долгой, тьма, смыкающаяся с каждым шагом все плотнее вокруг моего тела — кромешной и вязкой. Временами мне даже становилось трудно дышать. Маг усмехался — я чувствовала это, хотя и не могла видеть — и продолжал молчать. Опускаясь с последней ступеньки, я едва ли не потеряла равновесие — расстояние до пола было куда больше, чем между ступенями. Нога, которая должна была уже встать на каменный пол, ухнула в бездну, потянув меня за собой, и лишь рука мага, крепко сжимающего мое запястье, не дала мне упасть.
— Будь осторожна, — почти прошипел он, помогая мне выпрямиться. — Каждый, кто теряет опору здесь, съедается местными стражниками, поскольку не может подняться.
— Где мы?
— Там, юная Маха О’Мэйтаг, где теперь тебе место. Но потерпи еще немного, скоро ты получишь ответы на все вопросы, какие могли возникнуть у тебя в голове, — Морволэт отпустил, наконец, мою руку и шепнул тихо заклинание, зажигая сферу кристалла на посохе. — Идем же.
Под тонкой подошвой туфель хрустели мелкие косточки грызунов и несчастных птичек, которые каким-то образом сумели оказаться в подвале. Маг пояснил, что когда-то на месте дома шумела старая роща, в которой повесили одного из темных эльфов древности, и кости остались с тех времен.
— Учитывая, что колдуна они так и не сняли с дерева, можно иногда даже наткнуться на его останки. А уж дух его витает здесь постоянно.
— Но если расчистили место под дом, почему не убрали кости?
— А кто сказал, что рощу срубили? Нет, конечно, нет. Дом практически полностью построен магией. Разве что фасад сделан людьми да часть комнат.
Морволэт мягко толкнул разукрашенную рунами дверь и небрежно махнул рукой. Вспыхнули на стене два факела, тускло освещая часть большого зала, местами уставленного длинными столами с лабораторным оборудованием.
— Надеюсь, ты запомнила дорогу. Скоро тебе придется спускаться сюда очень часто, — толстые свечи в подсвечниках чародей зажигал без магии, переходя от одного светильника к другому с длинной горящей лучиной.
— Это твоя тайная лаборатория? — Маг обернулся. Покачал головой.
— Нет, не тайная. Это моя рабочая лаборатория. Та, что наверху — учебная, в которой я до этого времени имел неосторожность держать дневники экспериментов, — Морволэт усмехнулся и затушил лучину, которую все еще держал. — Или ты думала, что светлый мальчик Ильфеиас может спуститься в мои подвалы? Подойди ближе.
Я приблизилась, следя внимательно за действиями ханнербрида. Тот стянул с одного из столов длинную узкую коробочку, сделал шаг навстречу мне, раскрывая футляр на ходу. И зацепил лежащее на темном бархате ожерелье. Я оторопела: тонкое литье из белого золота, украшенное мелкими черными кристаллами — ограненным обсидианом, казалось гибкой серебристой змеей в пальцах мага, змеей опасной и хитрой.
Маленький замочек щелкнул до неприличия громко в повисшей тишине.
— Все эти дни, Маха, я думал над твоим предложением. Достойный тебя ошейник, — ожерелье ледяным обручем сковало шею, почти обжигая кожу. — Когда-то им владела Эйрэстром, пока, конечно, мой добросердечный родитель не наложил на эту безделушку заклинание подчинения. И тогда украшение стало принадлежать ему. Как и моя мать, — одну за другой девин вытащил из моих мочек длинные серебряные сережки, чтобы продеть новые, выполненные в том же стиле, что и мой новый «ошейник», — на серьгах, правда, фантазия у отца кончилась. Но зато я не могу пожаловаться на свою. увы, зачарование одноразовое, но даже этого достаточно в нашей ситуации.
Я горько усмехнулась. Странно, как не поняла раньше. Стал бы мне показывать собственную лабораторию маг, не предполагая заменить мной нынешнего ученика. Что же. в каждой шутке действительно есть кроха правды.
— Что со мной будет?
— С тобой? Не с Ильфеиасом? — Покачала головой. Мой вопрос был именно о себе, какое мне дело до «светлого» мальчика. — С тобой, пожалуй, ничего. Ты просто будешь молчаливым наблюдателем на один час, едва я активирую магию в сережках, — полуэльф глянул быстро на клепсидру и удовлетворенно улыбнулся. — А теперь нам следует возвращаться. Спектакль начинается.
Путь наверх занял намного меньше времени. Я не знала, что собирается сделать с собственным учеником Морволэт, но догадки были одна страшнее другой. Во входную дверь уже настойчиво стучали, и грохот был такой, что могло почудится, что за дверью стоит минимум полк гвардейцев. Бледная до синевы горничная неловкими пальцами стала щелкать замками, а после распахнула дверь и, увидев кого-то значительного, почти упала в реверансе.
Маг провел кончиками пальцев по шнуровке моего платья сбоку.
— Когда они войдут, будь вежлива. Присядь, хотя бы, в книксене.
Я покосилась на мага и, когда гости соизволили не только зайти, но и пройти мимо дрожащей горничной, коротко кивнула, едва на меня обратили внимание.
— С норовом, — беззлобно ухмыльнулся в окладистую бороду идущий первым гость. Это был высокий мужчина в летах, облаченный в тяжелую алую мантию, украшенную тремя золотыми рунами-фибулами: руной целителя, руной алхимика и руной спирита. Капюшон гость откинул, едва оказался напротив ханнербрида, позволяя рассмотреть его до мельчайших подробностей. Не укрылись от моего внимания ни крючковатый нос, ни стылые светло-серые, кажущиеся рыбьими, глаза, ни залегшие морщины.
— Значит, на эту глазастую куклу ты решил променять талантливого ученика, Темный?
Морволэт медленно кивнул.
— Ильфеиасу нет места в моем доме, служащий Равновесию. Мы оба это знаем. Тебе давно следовало его забрать, жаль, что ты решил действовать только сейчас.
— Жаль, что твой ученик согласился только сейчас, — заметил гость. Губы Морволэта скривились насмешливо.
— Он не соглашался.