***
— Наша взрослая одежда недостаточно мала по размеру, чтобы ее не приходилось подгонять. Прошу прощения.
— Это лишнее. Иначе придется извиняться и за то, что она недостаточно удобна, мягка и искусно выделана.
Маг снова хмыкнул, усмехаясь. Кивнул головой, позволяя Ильфеиасу избавиться от тяжелого подноса. Тот, поставив ношу на невысокий столик, застыл, почтительно склонив голову. И чародей махнул ему рукой, прогоняя вон.
— Ты совращала ум моего ученика слишком дерзкими для столь юной головы мыслями. Он не такой непроходимый дурак, как кажется, так что, я боюсь пожалеть о том, что часть знаний попала к нему так рано. — Капюшона мужчина так и не снял. Из-за этого голос его звучал приглушенно и отчасти таинственно. На чувствительных и нервных посетителей могло бы произвести впечатление. — Ешь, Маха. А потом расскажи мне, как вышло, что высшая фэйри оказалась на невольничьем рынке, а не умерла со своим Двором.
— Ваша еда для нас безвкусна, а подчас и смертельно опасна, девин. Так что, я поберегу себя. А на невольничьем рынке я оказалась только потому, что Морриган, имя одного из ликов которой я ношу, не вступала в битву, а значит, не пристало и мне. Я могу воодушевить, но не сражаться. К сожалению, мои сестры, отец и мать оказались слишком порывисты, за что поплатились. Моя же расплата ожидает меня здесь.
— Под силу ли тебе какое-либо чаровство, кроме воодушевления на бой?
— И да, и нет. Меня не учили ничему специально, ожидая совершеннолетия. Все же, в сто восемьдесят рассудка у нас больше, чем в сто шестьдесят. Я уже говорила, мы не совершенны. Но то, что мне отмерено и без учения, я взяла сполна.
— Почему ты не хочешь возвращаться в холмы?
— Некуда и незачем. Там меня ждет верная гибель. Те, кто попал из моего народа на невольничий рынок, были выкуплены другими Неблагими Дворами только потому, что не могут претендовать на власть. Я же могу привнести много смуты, а это мало кому нравится. Ведь даже ваши принцы и короли стремятся избавиться от влиятельных родственников и бастардов. Теперь удовлетвори мое любопытство, наконец. Кто ты такой? И что ты собираешься делать теперь, когда потратил немалую сумму впустую?
Маг крепче сжал посох, на который опирался во время разговора, после вздохнул и стянул с головы капюшон. Дал себя рассмотреть.
По плечам рассыпались волосы, светлые, какие я видела только у детей Зимних Дворов. Глаза, такие же студеные, как и у высших фэйри Благого из Зим, были скорее синими, как начинающий подтаивать по весне лед, чем серыми. Прямой нос, такие же светлые, как волосы, ресницы и брови. Тонкий шрам от лба к челюсти, на скуле и щеке пересекающийся с другими двумя, такими же тонкими — старая метка, знакомая каждому в холмах. Девин не был стар, не был юн. Он был так же, как и я, несколько вне времени. Но чувствовалось и было видно, что прожил он достаточно долго, по едва заметным морщинкам у внешних уголков глаз, по морщинке меж бровей из-за вечно сведенной мышцы гордеца.
— Так ты из ханнербридов. Дай угадаю, кто же счастливая мать… — сделала крайне задумчивое лицо. — Эйрэсторм, полагаю… Много бы Зимних Дел Мастер заплатил, чтобы найти, кто ее похитил. А уж, что та прижила от похитителя сына, верно, и не думал даже. — Улыбаться перестала. Что же, дочь Зимнего Короля могла не только нанести на лицо собственному ребенку ножом метки родного Двора. Странно, как совсем не избавилась от ребенка. Зимний Благой Двор не сильно отличался от Неблагого взглядами на людей, и всегда сходился со всеми Неблагими в вопросе кровосмешения. — Что же, это хотя бы объясняет, почему ты постоянно в капюшоне, маг. И почему ты стал темным…
— Если ты такая умная, может и имя мое назовешь, — усмехнулся. По спине пробежал холодок. Пришлось встать и вытянуть в сторону снова обеими руками держащегося за посох ханнербрида ладонь. Дохнуло в нее ледяным моровым поветрием, видением падающих замертво от сковывающего холода птиц, засыпающих навечно зверей. Маг не сопротивлялся, не ставил защиты. Закрыв глаза, я выдохнула. Сильное имя.
— Морволэт, опрометчиво открываться перед волшебным народом. Даже скованные клеймом, мы можем ударить. — Маг едва заметно улыбнулся и кивнул мне в сторону кресла.
— Но ведь ты этого не сделаешь, Маха. Потому что у меня есть твое имя.